— Где мы? — спросил я.
— Близ острова Санторин, господин профессор, — отвечал капитан. — В проливе, который отделяет Неа-Каменни от Палеа-Каменни. Я хотел показать вам подводное извержение вулкана.
Уииии, товарищи! Когда, сто тысяч лет назад, я читала этот роман, все эти названия звучали совершенно бессмысленно. А теперь-то! Плавали, знаем! Подводного извержения, правда, не видала (и слава богу), но Неа Камени со всеми его микрократерами, из которых сочится дым и вокруг желтые сернистые отложения - видала. А возле Палеа Камени народ купался в теплом источнике прямо с яхточки.
— Близ острова Санторин, господин профессор, — отвечал капитан. — В проливе, который отделяет Неа-Каменни от Палеа-Каменни. Я хотел показать вам подводное извержение вулкана.
Уииии, товарищи! Когда, сто тысяч лет назад, я читала этот роман, все эти названия звучали совершенно бессмысленно. А теперь-то! Плавали, знаем! Подводного извержения, правда, не видала (и слава богу), но Неа Камени со всеми его микрократерами, из которых сочится дым и вокруг желтые сернистые отложения - видала. А возле Палеа Камени народ купался в теплом источнике прямо с яхточки.
Когда болела, в одном от усиленного меряния треснуло стекло, так попросила мужа купить в аптеке новый. Новый сначала показывал повышенную температуру, потом нормальную, а потом застыл на отметке 36,2. Ну ладно, думаю я: это ж я лечилась, вот долечилась, бывает. Но неделю уже это показывает, сколько ж можно? Сегодня интересу ради сунула градусники мужу, здоровому человеку, тьфу-тьфу. 36,2 и все тут. Кокнутый сначала показал 38, а потом, когда сбросили хорошенько - 35,7. 
, но надо бы сначала поудалять оттуда слэшные фанфики 
- и поняла, что пора таки спать.
