Снилось вчера что-то феерическое. Какой-то мужик привел меня к себе домой и я страшно переживаю, что он имеет в виду, но кроме двуспальной кровати нахожу диван и успокаиваюсь. Еще нахожу на полке фото его покойной жены - стриженой блондинки, я на нее совсем не похожа, это тоже успокаивает. Мужик уходит вроде как к своей матери, но в том же жилье, недалеко, а я осваиваюсь. Смотрю книги в шкафу, а среди них мемуары про Тухачевского и Буденного на польском языке. Появляется бабка, вроде как бабушка того мужика, и говорит мне, что я ничего не знаю и книги эти не пойму. Я ей возражаю, что во-первых, я знаю, кто такие Тухачевский и Буденный, а во-вторых, умею читать по-польски. Тогда она ведет меня к себе в комнату, потому что там у нее есть еще книги на эту тему. Мы их смотрим, и тут возвращаются дети из школы, человек шесть, из них минимум трое - цыгане. Выразительные цыганские лица, глаза очень навыкате, я думаю, что у детей не в порядке щитовидка. Дети на меня слегка косятся, кидают книжки и тетрадки и уходят куда-то вглубь дома. Я тоже иду - где мужик-то делся? Натыкаюсь на печку, очень удивляюсь, а потом понимаю, что это просто большой частный дом, а не квартира, поэтому почему бы не быть печке?

Весь этот замечательный бред скорее всего мне приснился на фоне того, что я опять мощно траванулась. Ей-богу, это психосоматика! Еще когда к ЛОРу ходила, думала, ну ой, пропишут антибиотики, нельзя будет пить на НГ, как же так. Ок, никаких антибиотиков, но теперь я буду встречать НГ праздничным чаем с сухариками. Что организм от меня хочет, я не пойму. Я и так никуда не собиралась, убираться, ставить елку и делать оливье мне было страшно лень, но я бы прекрасно обошлась без таких спецэффектов, чтобы не делать все, что я и так собиралась не делать.

НД заехала в гости после работы, обменялись подарками - я ей пледик, она мне гирлянду-сетку на окно. Вот она светится и изображает мне праздничное настроение.

@темы: продукты повседневного стресса, это был сон поэта Эмилио Эмили, объевшегося на ночь спагетти в томате

---

Я разбила передвижников на две части, тут будут пейзажи и к ним примкнувшие.

Саврасов «Ранняя весна», 1880-1890-е.



Саврасов «Закат», 1862.



Боголюбов «Пожар в Кронштадте», 1875.



Саврасов «Зимняя дорога», 1870-е.



Клодт «На пашне», 1881.



Клодт «К вечеру», 1867.



Крамской «Дети в лесу», 1887.



Архипов «Обратный», 1896.



Похитонов «Зимний день. Жабовщизна. Белоруссия»,  1903. Эта картина мне страшно понравилась, и даже С. понравилась, хотя он обычно не жалует зимние пейзажи.



Кузнецов «Усадьба весной», 1893. А мне все кажется похоже на наш район, за исключением коров, конечно. Высота домиков, белье на веревках, весной тоже все цветет.



Светославский «Разлив Днепра».



Беггров «Петербург ночью» 1899. Даже, если допустить, что это белая ночь, все равно, что-то многовато народу на воде. Люди ночью спят обычно, белая там, не белая.



Остроухов «Перед дождем», 1895.



Коровин «Осень», 1880-е.



Васнецов «Весенняя тишь», 1890. Брат того Васнецова.



Волков «К ночи», 1901.



Киселев «Пейзаж с гусями», 1899.



Степанов «На пастбище», 1901.

@темы: снято на пудреницу, художественная среда

---

Сегодня в художественном музее аж целых четыре выставки, и еще пятая в другом музее, но до той руки не дошли. Зато побывали в новом корпусе, который открыли 17 декабря. Музей потихоньку расширяется и это правильно. На выставках куча картин знакомых, а еще больше из запасников, и все это лежит где-то там, в запасниках, а в залах места нету. Море детей, экскурсоводов не хватает, не успела оглянуться - муж уже прихватизировал группу школьников и ведет им экскурсию.

Сил что-то делать нету, поэтому вот пару картин, а остальное завтра запощу.

Неврев Н.В. "Предложение", конец 1880-начало 1890-х. Смотрите, натурально иллюстрация к "Жестокому романсу"! Этакий Карандышев немного в возрасте делает Ларисе предложение честь по чести, а она даже руку подальше от него убрала, а сама смотрит не просто в сторону, а на столик, где лежат письма и подарки от кого-то другого.



Еще было довольно много детских рисунков, но не просто, а копий музейных.

У нас в музее критского Принца-жреца нет, это ребенок из книжки копировал.



А Васнецовские "Три царевны", вполне узнаваемые, есть.



С. долго искал, откуда взялась черная птица, а дети все видят - вон, орел, на спинке трона.



Правая невеста, если присмотреться - еще неизвестно, кто в этом браке будет несчастен.



Тут у меня глюкнул телефон, оригинал не настолько зеленый, но я хочу поставить это фото для сравнения. Ну получилось же!

@темы: художественная среда

---

Вычитано, как же! Косяк на косяке Ладно, что могла, поправила. Говорила мне НД - отложи текст на две недели, а потом пройдись свежим глазом. Нет, мне же свербит выложить! Дорога ложка к обеду, и все такое, пока запал не пропал.

Цикл, оказывается, называется иначе, теперь это Мир пяти богов, подцикл Пенрик и Дездемона.

Название: Пенрик и Шаман
Канон: Мир пяти богов
Автор: Лоис Макмастер Буджолд
Категория: джен
Жанр: фентези
Рейтинг: детский
Размер: 14 глав, черт знает, сколько в словах, не считала
Предупреждение: "мойпервыйперевод", беты не было, курсив и болд авторские
Примечание: читать вебстеровский словарь с помощью гугл-переводчика то еще извращение
Благодарности: Л.М.Буджолд за текст, Stella Lontana за пинок, Яндекс-переводчику и словарю Мультитран за неоценимую помощь.

III.
К облегчению Освила, принцесса-архижрица отнеслась к его рассказу достаточно серьезно, чтобы одолжить ему как своего придворного волшебника, так и небольшую группу ее дворцовой стражи, местных солдат Ордена Дочери, призванных защищать собственность Храма и паломников. К его разочарованию, отряд мог быть готов отправиться не раньше утра.

Он использовал время, как мог, обыскивая нижний город за рекой Линнет, где останавливались торговцы и караваны, и где располагались обслуживающие путешественников гостиницы, таверны, кузницы, шорные мастерские, конюшни и другие заведения того же рода. Доки и причалы, обслуживающие движение по озеру, становились тише с наступлением сезона, хотя озеро еще не замерзло. Но ни в одном месте он не смог найти ни одного достоверного сообщения об одиноком путешественнике, подходящем под описание объекта своего поиска.

Медлительное зимнее солнце поднималось серым и золотым, когда они миновали городские ворота и, наконец, выехали на главную дорогу на север, огибая западную окраину озера. Снег прекратился, оставаясь на полузамороженных колеях грязно-белой кашей в палец глубиной. Когда город остался позади, а озеро в длинной долине расширилось, Освил с сомнением посмотрел на дальний берег, темный на фоне рассвета. Все фермерские тропы и густой кустарник поднимаются на высоту с той стороны, как ему сказали, — маршрут, который вряд ли выберет беглец в спешке. Но как насчет беглеца, желающего спрятаться? Несмотря на то, что это царство казалось маленьким на карте, на земле оно казалось гораздо более просторным.

Нет, надо смотреть логически: сначала наиболее вероятные возможности, а затем менее вероятные. Он смотрел между покачивающимися ушами своей лошади и старался не чувствовать себя таким уставшим.

Повернувшись в седле, он проверил свой отряд: сержант и четыре солдата, все выглядят достаточно крепкими, укутанными от холода. Затем взглянул на своего нового колдуна. По крайней мере, этот держался в седле лучше, чем предыдущий. Тот, горожанин, хотя и был гораздо опытнее, но также был гораздо старше и толще. Этот Пенрик выглядел худым юношей, с прекрасными светлыми волосами, заплетенными в косу на затылке, и синими глазами, чье веселье в этот час Освил находил скорее раздражающим, чем очаровательным. Трудно было поверить, что он имел ранг ученого жреца. Или силы храмового волшебника.

В довершение всего, принцесса-архижрица снабдила их предприятие деньгами, чему он был весьма рад, но разделила кошелек между сержантом и волшебником, что радости не доставляло. Разумеется, они были ее доверенными людьми, но именно такой раскол во власти был главным источником раздражающих задержек в его поездке из Истхома. Однако храмовые конюшни со сменными лошадьми были чистым благословением, и он мысленно сочинил благодарственную молитву Дочери Весны за Ее милосердие, явленное, как бы то ни было, через Ее язвительную служанку принцессу. Верховные жрецы редко встречались Освилу, принцессы — никогда; и то, и другое вместе в одном человеке, который пугающе напоминал Освилу его самую впечатляющую тетку, было устрашающим. Хотя волшебник держался совершенно непринужденно в ее обществе, как если бы она действительно была его теткой.

Примерно через десять миль внимание Освила привлек красивый замок, построенный на островке немного в стороне от берега озера. Когда кавалькада приблизилась к нему, просвещенный Пенрик отвел лошадь в сторону и выехал на насыпь. Подъемный мост обвалился, его бревна почернели. Внутри было сумрачно, пустынно и уныло.

Пенрик задумчиво смотрел, затем пробормотал «ага» и повернул лошадь назад.

— Что это за место? Что здесь случилось? — спросил Освил, оглядываясь через плечо, когда последовал за ним.

— Это замок Мартенден. Семья кин Мартенден пользовалась некоторым влиянием в этой местности, хорошо это или плохо, но четыре года назад прошлой весной крепость была уничтожена огнем. Ее владельцу было предъявлено обвинение в, э-э, покушении на убийство, но он пробился сквозь городскую стражу и бежал на север через горы с остатками своих людей. О нем сообщили, что он собрал роту наемников в Карпагамо, и, к счастью, вместо того, чтобы снова создавать проблемы здесь, он взял их на войну на Ибранском полуострове, где он вполне может надеяться восстановить свое состояние.

Постоянные войны против рокнарских еретиков-кватернианцев в тех дальних королевствах привлекали заметное множество безземельных людей, как благородных, так и простолюдинов. Освил понимающе кивнул.

— Но почему его не отремонтировали, чтобы город мог использовать его охраны дороги?

— Замок оказался связан судебным процессом. Лорду кин Мартендену удалось одновременно привлечь к себе внимание городского совета за его преступление и отлучение Храма за, э-э, определенное святотатство, так что на имущество претендуют оба. С тех пор суды Мартенсбриджа работают как арена борьбы. Горожане делают ставки на результаты последних апелляций.

Освил задумался над этой историей, поджав губы.

— Но он действительно был виновен в предъявленном обвинении? Потому что ... интересы могут иметь странное влияние на такие споры, — он задумчиво нахмурился.

— О, — легко сказал Пенрик, — я уверен, что он был виновен. Были свидетельства очевидцев. И признания.

Затем волшебник привлек его внимание к деревушке на противоположной стороне дороги, ее убогой гостинице и пивной — как к источнику горячего сидра и информации. В то время как отряд предпочел первое, Освил стремился к последнему. Да, кабатчик предполагал, что неделю назад здесь мог пройти такой молодой человек. Многие путешественники отдохнули здесь, хотя немногие задержались, вместо этого направляясь в более крупные города, расположенные на том или другом конце озера. Не в первый раз Освил пожелал, чтобы Инглис кин Волфклифф был бы так любезен и предусмотрителен, чтобы родиться с большим темно-красным родимым пятном на лице или шестью пальцами на левой руке, быть великаном или карликом, хромать или заикаться, или запоминаться хоть чем-нибудь.

— Как вы думаете, вы сможете опознать проклятого человека, если мы когда-нибудь подойдем к нему? — раздраженный Освил спросил Пенрика, когда они снова сели на коней и направились на север.

На мгновение юноша задумался.

— О, да. Если он опытный шаман, Дездемона не ошибется.

— И кто такая, — продолжал Освил, не менее раздраженно, — эта Дездемона, будь она неладна, о которой вы все время говорите? Жена? Сестра? Возлюбленная? В любом случае, ее нет с нами.

Пенрик — просвещенный Пенрик, помоги им всем боги! — моргнул.

— Ой! Извините. Я не знал, что вас не представили. Дездемона — мой демон, — он весело улыбнулся Освилу.

— Вы дали своему демону имя?!

— На самом деле это было необходимо. Чтобы не путаться. Она довольно сложное существо.

В теологии Освила демоны были вовсе не личностями, а стихийными силами… неестественной природы. От богов или, по крайней мере, от одного бога, но не по этой причине святым.

— Я думал, что демоны — это первичный хаос. Не способный быть никем.

— Все они так начинают, это правда. Сначала ничего. Скорее как новорожденный младенец. Но они учатся, как младенцы. Или, возможно, копируют. Они учатся у людей и мира вокруг них, и они несут большую часть этого обучения вместе с собой, когда последовательно переходят от одного хозяина к другому. Все в них, что можно было бы назвать добром или злом, в конечном итоге исходит от их людей-носителей.

— Я думал, что они по своей сути разрушительны и потому опасны, — Освил нахмурился на эту новую точку зрения.

— Ну, это так, но разрушение не обязательно должно быть злом по своей сути. Зависит от того, насколько грамотно это используется. Когда Дездемона находилась во владении посвященной Гельвии, которая была врачом, она разрушала камни мочевого пузыря — очень болезненное состояние, как мне сказали, — и бородавки, а иногда даже опухоли. — После некоторой заминки он добавил: — И червей, которые истощали свои жертвы. Хотя глистогонное средство из аптеки тоже могло справиться с этой задачей.

Если колдуны были редкостью, то врачи-колдуны были еще реже.

— Я никогда не встречал такого практикующего.

— Я так понимаю, что в Ордене Матери они держатся обособленно, чтобы мочь посвятить себя особым задачам. — После минутного раздумья он добавил: — Демоны тоже учатся своему полу. В течение долгого времени Дездемоной были одержимы примерно десять женщин, плюс кобыла и львица, так что к настоящему времени она стала вполне женственной. Она исключительно старый демон. Грубо говорить о возрасте женщины, Пенрик! — Его рука подлетела к губам. — Эээ, извините. Это была Дес.

— Он… говорит? Вашим ртом? И все же он вас не захватил?

— Она, пожалуйста. И да, и нет... Эти десять женщин могут быть довольно болтливыми. Так что, если я скажу что-нибудь странное… это не всегда буду я. Полагаю, я должен вас об этом предупредить.

Внезапное изменение поведения и речи должно было быть одним из способов, которым наблюдатель, не являющийся храмовым сенситивом, мог определить, захватил ли демон контроль над телом своего носителя. Но если демон все время просачивался наружу, то как можно было распознать, возникла ли уже чрезвычайная ситуация? Освил направил свою лошадь чуть подальше от лошади волшебника.

— Однажды в семинарии я сел с пером и бумагой и попытался определить ее точный возраст, просматривая всех ее носителей одного за другим, — продолжил Пенрик. — Связывая их с каким-то датированным правлением или публичным событием, когда это было возможно.

— Как вам удается удерживать их всех? — спросил Освил, против воли очарованный.

Пенрик позволил поводьям упасть на шею своей тяжело ступающей лошади, поднял обе руки и пошевелил пальцами, как будто был рад, обнаружив их на месте.

— Десять дам, десять пальцев. Очень удобно.

— А, — выдавил Освил.

— Храм планировал наделить своим выдающимся демоном другого врача, когда Гельвия умерла, но вместо этого он перешел к старшей служительнице по имени Руччия, которая была из Мартенсбриджа. А, понятно, — Пенрик рассеянно моргнул, — Гельвия в то время посещала Мартенсбридж. Я размышлял об этом. Как бы то ни было, Орден Бастарда в Мартенсбридже не замедлил обратить на это внимание. Они сразу же забрали Руччию себе и поспешно обучили ее. В свою очередь просвещенная Ручия в течение следующих сорока лет оказывала разнообразное служение Ордену и Храму. Она определенно, похоже, путешествовала по своим обязанностям. Когда около четырех лет назад у нее случился смертельный сердечный приступ, я наткнулся на нее на обочине дороги недалеко от Гринвелл-Тауна, и таким образом… вот мы все.

— Сколько вам было лет?

— Девятнадцать.

Теперь ему всего двадцать три. Он все еще выглядел на девятнадцать. Ладно, двадцать. В лучшем случае.

— Вы были необычайно одаренным ребенком, которому нравилось учиться?

— Вовсе нет. Я любил читать, но в Гринвелле было не так много книг.

— И все же вы прошли обучение на жреца всего за четыре года? — Обычно требовалось шесть.

— Три. Прошлой весной я вернулся сюда на службу к принцессе-архижрице. Вы должны понять, что я — мы — уже четыре раза проходили обучение на жреца. В некотором смысле. И дважды на врача. Так что это было скорее освежение знаний. Я пытался уговорить преподавателей семинарии присвоить мне пятикратное звание на этом основании, но они сопротивлялись моим уговорам, как это ни печально.

— Я полагаю ... это было так, потому что вы уже носили в себе наставника? — Что почему-то казалось жульничеством.

— Большей частью, — поморщился Пенрик. — Хотя Дездемона подумала, что было просто весело никогда не помогать мне во время устных экзаменов. Для тебя это было бы плохо, Пенрик. — Его брови приподнялись, а рот опустился. — Ха-ха.

Это было вмешательство демона? Интонация и акцент звучали чуть иначе по сравнению с обычным тоном удивительно жизнерадостного молодого человека.

— Это была Руччия, — представил Пенрик, подтверждая предположение Освила. — Дездемона много говорит ее голосом. Не знаю, потому ли это, что она последняя и свежее, эээ, запечатление, или держала демона дольше всех, или просто у нее был самый сильный темперамент. Время может иметь какое-то отношение к этому. Первых трех женщин почти невозможно отличить друг от друга, и я не думаю, что это только потому, что они говорили на цедонийском языке. Они могут таять со временем. — Он смотрел на озеро, серо-оловянно-серое и уныло колышущееся на холодном ветру, дующем с далеких горных вершин, окутанных облаками. — В целом, я подсчитал, что моему демону чуть больше двухсот лет. Я заметил, — добавил он, — что по мере продолжения этой истории поколения демонов становятся длиннее. Я нахожу это воодушевляющим. Иногда я задаюсь вопросом, как будет выглядеть мой… образ для следующего человека, который унаследует Дездемону.

— Кажется, у вас в голове очень, м-м-м, тесно, — наконец произнес Освил в последовавшем за этим довольно мрачном молчании.

— Очень, — сказал Пенрик. Он просиял: — Но, по крайней мере, у меня никогда не бывает недостатка в интересных историях.

— Я... подождите. Итак, еще раз, кто из них Дездемона? — Освил смутно припомнил вопрос, с которого он начал этот допрос. Его пальцы были крепко сжаты на поводьях.

— Это мое имя для всех их вместе взятых. Как городской совет из десяти старших сестер, издающих один указ. Это также избавляет меня от необходимости повторять несколько имен каждый раз, когда я хочу обратиться к ней, как когда мой отец кричал на детей.

— Я... понимаю. — Брови Освила опустились. — Волшебник, с которым я ехал из Истхома, никогда не говорил мне ничего подобного. — На самом деле этот угрюмый парень вообще мало говорил.

— Возможно, его демон был моложе и менее развит. Возможно, у него не очень теплые отношения с ним, если его прежние носители не были счастливыми людьми. — Губы Пенрика дрогнули, и его голос предательски дрогнул. — Возможно, вы никогда не спрашивали... дознаватель.

Освил ссутулил плечи и пустил лошадь рысью. Они не могли добраться до следующего города достаточно быстро. И я ставлю не только свою миссию, но, может быть, и свою жизнь на этого сумасброда? Отец Зимы, в это Твое время года, помоги мне!

@темы: канон, ну что ты делаешь со мной..., розеттский камень

---

Хорошие новости - это не тонзиллит. Это чертово комбо из вазомоторного ринита, искривления носовой перегородки, зимы, сухого воздуха и последствий ковида. Хватило бы и чего-то одного, спасибо большое. А еще я сегодня попыталась догнать автобус - уехал, зараза, не удалось, - и не сдохла. Отдыхивалась ровно до следующего автобуса, но вообще сам факт, что смогла пробежать эти несчастные сто метров! Я вообще начинаю думать, что это по большей части психосоматика, осложненная всем написанным выше, потому что тут играем, тут не играем, а тут рыбу заворачивали. Типа отвалите от меня, я бедная и несчастная, поэтому не могу делать уборку и ставить елку.
Черт с ней, с елкой, но срач в гостиной достал уже.

@темы: продукты повседневного стресса

---

Все вспоминала эту открытку и тут она на меня выпала. Такая, знаете, "одна из самых красивых вещей", как в списке Сей Сенагон. Я собирала красивые открытки и эта стала звездой коллекции. Кажется, ее прислали американские родственники в конце 80-х. Возможно, не наши и не нам

@темы: продукты повседневного стресса

---

Два дня немножко по одному месту. Вчера мы с НД встретится не могли, потому что она от корпоратива отходила (если ты пьешь с врачами, опасайся... за печень), ок, я никуда не пошла, отдыхала от пятничной беготни. Сегодня утром очень вовремя гомельская родня решила, что ей удобней завтра, не вопрос, мне тоже, но к середине дня у меня потоком полились сопли, какое тут в гости. Позвала НД к нам, с мыслью, что пока она доедет, отлежусь - так у нее дочь отправилась в город, как обычно не взяв ключи. Ладно, лежу вот, нос заткнулся. Такое интересное устройство у организма, что если ноги горизонтально, нос подсыхает. Тело вертикально, но ноги лежат под одеялом, может, одеяло роляет. Встала сделать чаю с бутербродом - нос угрожающе захлюпал. Забралась обратно в кровать - молчит, т-т-т.

@темы: продукты повседневного стресса

---

Продолжение банкета. У меня, собственно, все уже переведено, только не вычитано окончательно еще 4 главы.

Название: Пенрик и Шаман
Канон: Шалионский цикл
Автор: Лоис Макмастер Буджолд
Категория: джен
Жанр: фентези
Рейтинг: детский
Размер: 14 глав, черт знает, сколько в словах, не считала
Предупреждение: "мойпервыйперевод", беты не было, курсив и болд авторские
Примечание: читать вебстеровский словарь с помощью гугл-переводчика то еще извращение
Благодарности: Л.М.Буджолд за текст, Stella Lontana за пинок, Яндекс-переводчику и словарю Мультитран за неоценимую помощь.

II.
— Мне скучно, — ныла Дездемона. — Скучно, скучно, скучно!

Пенрик улыбнулся странице, по которой осторожно продвигалось его перо, когда вернул контроль над своими губами: — Уничтожь блох.

— Мы извели всех блох на территории дворца несколько недель назад. И всех вшей тоже.

— И я уверен, что все присутствующие были бы тебе благодарны, — пробормотал Пен, — если бы они знали.

Он научился быть осторожным в применении магии, способностями к которой наделила его взаимосвязь с демоном еще до того, как закончил обучение на храмового волшебника. Пен изготовился записывать следующие три слова на дартакане, взглянул на том на вилдийском, который копировал, и перевел следующую строку в уме, проверяя, чтобы убедиться, что это именно следующая строка, а не выше или ниже. Он испортил немало страниц из-за своей невнимательности.

Пенрик сжал губы, чтобы не отвлекаться, пока разбирался в сложной медицинской фразе, затем развернул плечи и потянулся.

— Скоро придет твоя очередь, — невозмутимо сказал он. — Еще три строчки, и эта страница готова. Тебе это понравится.

— Это развлекает только первые сто раз. После этого все было как глисты.

Раньше Дездемона принадлежала храмовой волшебнице из Ордена Матери, посвятившей себя медицине и искусству исцеления. Фактически, две такие женщины из ее длинной череды носителей. Именно благодаря им она овладела дартаканом, передавая его, в свою очередь, ему, а также медициной, связанной с колдовством, в которой Пенрик совершенствовался медленнее.

— Я не буду заставлять тебя иметь дело с человеческими червями.

— Ты уже заставил нас иметь дело с книжными червями.

Пенрик мысленно продумал еще одну фразу и старательно игнорировал Дездемону, пока не закончил перевод. Она не пыталась перебивать, убедившись на собственном опыте, что, как бы ни забавно казалось демону беспорядка путать строчки, это просто заставляло его начать все сначала, и в результате ей приходилось терпеть скуку вдвое дольше.

— По крайней мере, спроси у принцессы-архижрицы, можем ли мы снова прокатиться в качестве ее курьера на этой неделе, — сказала она при следующем удобном случае.

— Дез, там снег. — Он взглянул на прекрасное стеклянное окошко своей крошечной, но уединенной рабочей каморки на четвертом этаже дворца, которое пропускало свет и защищало от плохой погоды. В недавней юности в Джуральд-Корте, доме его семьи у подножия великих гор, ограничивающих кантоны на севере, его отправляли по снегу охотиться или проверять линии ловушек. Сидеть в помещении с одеялом на коленях, не поднимая ничего тяжелее пера, было намного приятнее, даже когда он обнаружил, что маленькие мышцы глаз и рук могут уставать так же, как и большие.

Последняя строка. Он сел, прочитал страницу сверху вниз и еще раз снизу вверх, сопоставляя ее почти построчно с оригиналом — дартакан был более пышным и многословным, хотя и более логичным языком, чем вилдийский, — и поднялся, чтобы забрать следующую деревянную печатную плату из стопки. Он придумал этот процесс, когда учился в Семинарии Бастарда в Роузхолле, дополнению к великому университету в этом вилдийском городке. Бедным школярам приходилось брать напрокат и делиться своими ужасно дорогими книгами, что приводило к множеству скандалов, а также паре незабываемых кулачных боев и одной поножовщине на памяти Пена. В которые он никогда не мог вмешиваться, потому что это было бы нечестно, не говоря уже о том, что несколько соучеников, узнав, что он необученный колдун, бросили ему вызов…

— Не раз, — самодовольно пробормотала Дез.

В последнее время Дез очень хорошо умела читать его мысли. Наверно, сказывалась практика. Он был немного раздосадован тем, что процесс был не слишком взаимным, хотя он определенно научился ощущать ее настроения — так много, много настроений — и стал почти бездумно бегло произносить их безмолвную речь. Когда они были одни, он старался позволить ей болтать вслух своим ртом столько, сколько ей хотелось, что, казалось, помогало ей оставаться в хорошем настроении. Плохая идея, когда он был не один, так как все их диалоги произносились его голосом. К замешательству и несколько раз к сильной обиде тех, кто их слушал.

Он вытащил следующую подготовленную деревянную доску из стопки в конце рабочего стола и аккуратно положил на нее новую страницу лицевой стороной вниз. Так же как перед обедом, он благословил работу перечислением богов: касаясь лба для Дочери Весны, губ для Бастарда, пупка для Матери Лета, паха для Отца Зимы и приложив руку к сердцу за Сына Осени. А потом еще дважды постучал большим пальцем по губам, на удачу.

— Готова, Дез? — спросил он выпрямившись.

— Я тебе больше не нужна для этого, — проворчала она, но, тем не менее, присоединилась к нему.

Он провел рукой над тарелкой. Запахло гнилью и гарью, от доски поднялся клуб пара, смешанного с дымом. Его рука нагрелась, приятно расслабляя спазмы от письма. Калиграфически выписанная страница превратилась в пепел.

Пен взял кисть и смахнул пепел и крошки. На поверхности осталась идеальная зеркальная копия его страницы, готовая передать на печать во дворце от нескольких десятков до сотен копий. Работа обычного резчика по дереву заняла бы большую часть недели и была бы далеко не так хороша. Он мог производить десять пластин в день, и это было так медленно, потому что он еще не понял, как делать это с чьими-либо записями, кроме своих собственных.

Хитрость заключалась в уничтожении рукописной страницы, чтобы ордену не было чистой прибыли. Созидательная творческая магия обходилась дорого; разрушительная магия была дешевой. То, что впоследствии делалось с платой в руках обычных людей, похоже, не влияло на это демоническую совокупность. Пен мог заниматься этим весь день.

Принцесса-архижрица была в восторге от его нового умения, когда он впервые продемонстрировал его ей, и теперь регулярно использовала его для своих официальных наставлений. В промежутках между этими заданиями ему было разрешено заняться делом своего сердца: воспроизвести двухтомный труд просвещенной Руччии о магии и медицине, для последующего распространения в Ордене Бастарда в Кантонах и Вилде, а потом в Дартаке и Ибре. (А после этого, возможно, Адрия и далекая Цедония? Дез простонала в предвкушении.) И к которому он добавил короткий эпилог, подробно описывающий свою новую технику, который он гордо озаглавил "Кодицил просвещенного Пенрика из Мартенсбриджа, волшебника", что должно еще больше усилить его эффект. Он был обязан Руччии этим живым памятником, подумал он, за то, что она случайно подарила ему своего демона.

Ну, непреднамеренно с его точки зрения, ее точки зрения и точки зрения ее демона. Он был крайне неуверен в намерениях белого бога, которому она, а теперь и он, служили. Хотя до сих пор казалось, что Пенрику позволено жить своей жизнью без священных домогательств.

— Войдите! — крикнул Пен на осторожный стук в дверь своего кабинета.

Служительница из дворца в синей накидке посвященной Ордена Дочери настороженно заглянула внутрь. Она отдернулась и помахала рукой перед носом, поморщившись, когда душный дымный воздух трудов Пена вырвался в коридор.

— Просвещенный Пенрик, принцесса-архижрица просит вас посетить ее в ее рабочем кабинете.

— Сейчас?

— Да, просвещенный.

— Очень хорошо. Я уже иду, — Пенрик приветливо махнул рукой в знак согласия.

Девушка ускользнула, а Пен поднялся и привел в порядок свои инструменты.

— Ура! — воскликнула Дез. — Что-то новое? Выезд? Прогулка?

— Новые хлопоты, угу. — Пен закрыл дверь и пошел по коридору.

***
Принцессу-архижрицу королевского вольного города Мартенсбриджа и его окрестностей по закону и давнему обычаю назначал далекий Священный Король Вилда. Королевским город делали городские привилегии в обмен на лояльность. Пенрик подозревал, что вольным его делало расстояние. За исключением одного или двух промахов, которые им удалось исправить стратегическими браками, взятками и несколькими вооруженными столкновениями, высокий дом кин Стагхорн удерживал трон на протяжении нескольких последних поколений выборов. Таким образом, нынешняя владелица Мартенсбриджа была по течению времени сначала дочерью, затем сестрой, а затем тетей последующих королей.

Принцесса-архижрица Ллевен кин Стагхорн была теперь хрупкой и проницательной женщиной шестидесяти лет, которая выполняла свои обязанности перед Храмом в этом карманном княжестве твердой рукой экономной домохозяйки в течение примерно тридцати лет. Когда Пенрик постучал в дверь ее кабинета, этажом ниже его и рядом с ее канцелярией, и получил приказ войти, он обнаружил, что она была одета в пятицветные священные одежды своего сана. Предположительно, ее поймали либо на пути к торжественной церемонии, либо после нее. Рядом с ней, как обычно, стояла ее секретарь, женщина такого же возраста — и сообразительности — в шелках, льне и тонкой шерсти, подобающих дворцовой обстановке.

Присутствовал также незнакомый мужчина, не так хорошо одетый. Выше среднего роста, широкоплечий, подтянутый; возможно, лет тридцати? Каштановые волосы, серые глаза. Лицо и руки покраснели и потрескались от холода; недавно побрился, но не принимал ванну, судя по дорожной вони; сапоги для верховой езды, бегло очищенные от грязи. Пен мог бы принять его за какого-нибудь срочного курьера, если бы не характерный серый камзол с медными пуговицами, выглядывающий из-под его наброшенного черного плаща.

Что здесь делает Серая Сойка из Вилда?

Мужчина в свою очередь посмотрел на него, а затем явно сбросил со счета. Пенрик подошел, чтобы поцеловать кольцо архижрицы, небрежно протянутое к его измазанным чернилами пальцам и пробормотал:

— Чем могу служить, ваша милость?

— Что ж, давайте узнаем. Возьми себе стул, Пенрик, — она кивнула на стену, где стояли несколько стульев для привилегированных посетителей или просителей. Лишенные привилегий оставались стоять. Серая Сойка уже получил один, а секретарь — другой; принцесса-архижрица заняла свое резное кресло, возможно, не случайно напоминающее трон, и единственное, снабженное подушкой. Просителей не поощряли задерживаться не из-за высокомерной гордости принцессы, а потому, что всегда были другие просители.

— Как продвигается ваш последний перевод? — мягко спросила Ллевен.

— Что ж, ваша милость. Еще две недели без перерывов, — Пенрик постарался подчеркнуть это последнее слово; Дездемона тихо хихикнула, — и работа будет готова выйти в мир после своих сестринских томов. Я начинаю думать об издании на ибранском языке. Некоторые недавние медицинские тексты на этом языке были бы полезны для справки, если бы их можно было достать для меня. Гельвия и Амбрейн дали мне вилдинскую и дартаканскую терминологию, но Аулия из Браджара не была врачом. Кроме того, ее знания могли устареть.

Рука незнакомца нетерпеливо сжалась на колене. «Ваша милость…» — выдавил он сквозь зубы, протестуя, сдерживаемый вежливостью или, возможно, благоразумием человека, чье желание еще не исполнилось.

— Ах, да, — сказала принцесса. — Позволь мне представить старшего следователя Освила, агента Ордена Отца в Истхоме. По его словам, он находится здесь преследуя по пятам преступника, но это дело осложненно некоторыми очень специфическими аспектами, из-за которых он убедительно просит помощи волшебника.

Старший следователь был званием храмового дознавателя среднего ранга; не простая ищейка, не высокий чин дознавателя или, что более головокружительно, старшего дознавателя, которые обычно были учеными богословами, но что-то среднее между ними. Хотя название отделения его Ордена, из самой королевской столицы, добавляло некоторого молчаливого влияния. Пенрик сел, заинтересованный, и одарил мужчину дружелюбной улыбкой и легким взмахом пальцев. Тот не улыбнулся в ответ.

— А это Пенрик, мой волшебник, — продолжила принцесса Ллевен, кивнув в сторону Пена.

Глаза Освила расширились. С нескрываемым удивлением в голосе он сказал:

— Это ваш придворный волшебник? Я ждал кого-то… постарше.

И, может быть, лучше одетого? Пенрику очень нравились его с трудом заработанные белые одежды Ордена Бастарда, и он страшно гордился своими наплечными шнурами, обозначающими его как жреца и волшебника, но он быстро научился не носить их во время работы. По крайней мере, не тогда, когда он работает в одной упряжке с демоном беспорядка с сомнительным чувством юмора. В результате большую часть дней он ходил по дворцу в виде простого писца, за которого его, очевидно, принял Освил. Поскольку обитатели дворца уже знали, кто он такой, обычно это не было проблемой. Он мог явиться достаточно эффектным (и отмытым) украшением двора, если бы кто-нибудь взял труд его предупредить…

Подумав о своем незаконченном переводе, Пен подавил свое вспыхнувшее любопытство и предложил:

— Вы могли бы попросить просвещенного Тигни в Ордене Бастарда на Каменистой улице. Он старший и надзиратель над всеми храмовыми магами в этом округе. — Не то чтобы в этом замкнутом сообществе насчитывалось много людей. В это число не входил и Пенрик, который был обязан присягнуть на верность непосредственно принцессе-архижрице в обмен на свое позднее обучение.

— Я начал с Тигни. Он послал меня сюда, — разочарованно буркнул Серая Сойка. — Я сказал ему, что мне нужен кто-то могущественный.

— Я надеюсь, — тихо сказала принцесса, — что в ваших расследованиях вы не судите поспешно по внешнему виду.

Освил немного напрягся, но проглотил любую попытку ответить на это замечание, так как "да" или "нет" были одинаково неудачным выбором.

Чувствуя легкую жалость к этому человеку — он пару раз сталкивался с острым языком принцессы, хотя никогда не заслуживал этого, — Пенрик миролюбиво спросил:

— Так зачем вам нужен этот могущественный волшебник?

— Расскажите эту историю еще раз, пожалуйста. — Принцесса взмахнула украшенной перстнями рукой. — На этот раз, можно чуть подробнее. Если что-то настолько опасное проникло на мои земли, я должна это понять.

Освил глубоко вздохнул, как человек, собирающийся рассказать одну и ту же историю, по предположению Пенрика, в третий раз за день. По крайней мере, это должно быть хорошо отработано. Наконец он обратился прямо к Пенрику:

— Что вы знаете о королевских шаманах Вилда?

Пенрик несколько растерялся.

— Ну-у, не слишком много. Я никогда не встречал ни одного из них лично. Их сообщество занято попыткой восстановить что-то из лесной магии Древнего Вилда, которая, как считалось, была уничтожена во время завоеваний Аудара Великого. За исключением того, что на этот раз они подчинены дисциплине Храма.

Дартаканское завоевание Вилда заняло три поколения тяжелых боев, пятьсот лет назад; три поколения спустя империя Аудара снова распалась в результате внутренних разногласий. Но
когда дартаканский прилив отступил, Храм остался, и старые лесные племена, раздробленные и рассеянные как течением времени и развитием мира, так и оружием Дартаки, не смогли занять свое прежнее место. Пенрик не знал, почему восстановленные, хотя и сильно изменившиеся священные короли Вилда покровительствовали этому возрождению древностей, когда в их распоряжении были достаточно хорошие храмовые маги. Но любопытный ученый в нем это неосознанно одобрял.

— Магия шаманов — это творение человека или, по крайней мере, восходит из тварного мира, а не спускается или убегает от бога, как это делают демоны, — продолжал Пенрик. — В старых лесах, как говорили, племенные шаманы наделяли своих воинов духами диких животных, чтобы те обрели их силу и свирепость в бою. Шаман создавался примерно так же, только в большей степени. Духи животных приносились в жертву другим такого же рода, поколение за поколением, накапливались, пока они не становились чем-то большим, Великим Зверем. Вложенный, наконец, в человека, дух такого существа передавал ему свои силы примерно так, — он откашлялся, — как демон белого бога поступает с волшебником. Несмотря на очень разное происхождение этих способностей.

Дездемона хмыкнула, но не стала противоречить.

Когда Пенрик перевел дыхание, принцесса подняла руку, останавливая его.

— Пенрик очень любит читать и с радостью поделится всем, что узнает. Но, может быть, не все сразу? Продолжайте, пожалуйста.

— Да, конечно, — Серая Сойка потер лоб, как будто он болел, и поморщился. — Для начала в Орден Отца в Истхоме об этом случае сообщили после беспорядка на похоронах, что было уже поздно. Нас должны были вызвать, как только обнаружили тело. Что бы там ни было. Меня послали расследовать и сообщить о подозрительной смерти в поместье одной из младших ветвей семьи кин Боарфорд, примерно в десяти милях от столицы. К счастью, не дом графа-выборщика, хотя для этого, я полагаю, они послали бы кого-нибудь рангом повыше.

— Когда я — в конце концов — разобрался в цепи событий, выяснилось, что один из отпрысков семьи, молодой человек с военными амбициями по имени Толлин кин Боарфорд, купил дикого кабана, захваченного живым у каких-то охотников. Он держал его несколько недель в хлеву в поместье. Его старший брат думал, что у него есть планы на какое-нибудь шоу по травле кабана, потому что вместо того, чтобы пытаться приручить, он дразнил его, чтобы сделать его еще более диким. Хотя я полагаю, что любой из этих планов был бы одинаково глупым. Но когда однажды утром Толлина нашли в хлеву без рубашки и с распоротым животом, а кабан истекал кровью с ножом в горле, слугам и семье показалось, что смерть наступила в результате простого несчастного случая. Кабана разделали и скормили собакам. Тело Толлина было омыто, завернуто и подготовлено к погребальным обрядам в старом семейном храме в поместье, которые проводил местный священник.

— Вот тут-то все и пошло не так, потому что ни одно из погребальных животных не показало, что какой-либо бог забрал его душу. Ни Сын Осени, чего следовало бы ожидать, ни Бастард, ни кто-либо другой. Насколько могла судить его семья, он превратился в разлученного призрака, и никто не знал почему. Жрец, наконец, послал за помощью.

— Но вместо этого они получили эту Серую Сойку, — съязвила Дездемона. Пенрик плотно сжал губы.

— В хлеву было не на что смотреть, и к тому времени кабан был съеден, но я все же, с некоторыми аргументами, добился, чтобы семья позволила мне развернуть и осмотреть тело. Где я, по-видимому, был первым, кто заметил, что в дополнение к страшной ране от клыков в животе у него была ножевая рана прямо под левой грудью. Что перевело события из несчастного случая в убийство.

— Ха, — сказал Пен, впечатленный.

— В этот момент я еще раз осмотрел нож и определил, что он был не только слишком широким, чтобы нанести рану, но и слишком широким, чтобы поместиться в ножнах на поясе Толлина. Совсем не его клинок. И после обыска хлева, его окрестностей и почти всего поместья не было найдено никакого другого ножа нужных размеров. Похоже, его унес тот, кто нанес ему удар в сердце.

— Хм, — сказала Дез, менее впечатленная. Она захватила рот Пенрика, чтобы осведомиться с интонациями просвещенной Ручии: — Не могли бы вы сказать, какая травма была первой, от ножа или от клыков?

— Вот это интересный вопрос, — прокомментировал Пен, решив простить ее за несанкционированное вмешательство, не в последнюю очередь потому, что Освил взглянул на него с оттенком большего уважения.

— Не могу. Я не уверен, что это было бы возможно, даже если бы я смог увидеть тело, когда его только нашли. Но я показал нож друзьям Толлина и расспросил их. Никто из них не узнал клинок, но наконец я узнал, что Толлинг также приятельствовал с королевским шаманом, недавно наделенным силами. Младший сын северной ветви рода кин Волфклиф.

Принцесса кивнула.

— Эта ветвь их рода была известна тем, что поставляла королевских шаманов с тех пор, как добрый король Биаст возродил эти практики за столетие до моего рождения. По крайней мере, так было, когда я в последний раз жила в королевском дворце в Истхоме.

— Это все еще так, — кивнул в ответ Серая Сойка. — Этот шаман, Инглис кин Волфклиф, по словам его друзей, пытался ухаживать за сестрой Толлина, но без особого успеха. Когда я отправился на его поиски, то обнаружил, что он исчез из Истхома без разрешения своего начальства на следующий день после смерти Толлина. Никто не знал, где он. Нож, найденный в кабане, был опознан как ритуальный, но без каких-либо признаков сверхъестественного на нем.

Именно тогда я убедил мое начальство издать приказ об аресте Инглиса. И средства для его осуществления, что было труднее. Инглис кажется обычным парнем — среднего роста, с темными волосами и глазами, лет двадцати с небольшим, — которых, как я обнаружил, в это время на дорогах собралось огромное количество, и никто из них не запомнился никому. К счастью, он ехал на прекрасной соловой кобыле со светлой гривой и темным хвостом, подаренной ему семьей по случаю его вступления в должность, как мне сказали, что было отмечено каждым паромщиком и конюхом гостиницы от нижнего Аиста до Верхней Приманки вплоть до Вороньей. Именно там мы нашли хромую кобылу, проданную в гостиницу в надежде перепродать ее заводчику. А предмет наших поисков растворился в воздухе.

Пенрик кашлянул.

— Зная, к чему вы стремились, разве ваше начальство в Истхоме не должно было назначить вам волшебника до того, как вы начали поиски?

Освил сжал челюсти.

— Они сделали это. Волшебник, шесть королевских гвардейцев и три конюха. На дороге к Вороньей реке у нас было... сильное расхождение во мнениях относительно того, в какую сторону мог бежать Инглис. Просвещенный Листер настаивал на том, что он отправился в Дартаку или Сону, на восток, чтобы пересечь границу вне любой юрисдикции Вилда. Я думал, что на север, по той же причине, направляясь к горным перевалам из этих отдаленных районов в Адрию или Карпагамо.

— Если так, то шаман не в своем уме, — принцесса вздернула подбородок. — Снег засыпал перевалы неделю назад. Обычно до весны он не сходит. Если только вы не думаете, что он обогнал наши поздние осенние метели?

— От Вороньей? — Освил выглядел несчастным. — Если бы это было так, он должен был бы летать, а не ходить. Я надеюсь найти его запертым где-нибудь над вашим озером, застрявшим, как отставший торговец.

— Так где же сейчас ваш волшебник из Истхома? — подтолкнул его Пенрик.

— На полпути к Дартаке, я полагаю, — буркнул Освил. — И весь отряд с ним, так как они отказались разделяться.

— Это очень решительная Серая Сойка, — заметил Пенрик Дездемоне, — который следует своей собственной линии, хотя весь его отряд умчался без него.

— Или типичный приверженец Ордена Отца, — возразила она, — несгибаемый и одержимый собственной правотой.

И кто сейчас судит по внешности? Действительно, этот человек только что проехал около четырехсот миль между Истхомом и Мартенсбриджем, по раскисшим дорогам, когда налетела зима, побуждая десять человек ехать так же быстро, как мог бы ехать один. И проигрывает свою гонку и погоню с очень небольшим отрывом. Неудивительно, что он казался раздосадованным.

— В чем именно заключаются силы этого шамана? — осторожно спросил Пенрик. — Как вы и ваш Орден в Истхоме понимаете их? Если я буду помогать вам в этом аресте? Или, похоже, сделаю это вместо вас.

Освил вывернул свои обветренные руки.

— Говорят, что шаманы обладают огромной силой убеждения или принуждения — в самой сильной форме, чтобы иметь возможность наложить заклятие на человека, которое может длиться неделями. Они называют это странным голосом.

Губы Пенрика дрогнули.

— Звучит так, как будто священный король должен назначать их королевскими адвокатами, а не королевскими воинами.

Это вызвало мрачный взгляд Серой Сойки. Никаких шуток, верно. Ладно.

— Мне также сказали, что этот голос не действует на магов. Вернее, не действует на их демонов.

— Это действительно так, — пробормотала Дездемона. — Напомни мне рассказать тебе о том, кого Руччия встретила во время одной из своих миссий в Истхоме, и кто пытался ее соблазнить.

— И ему это удалось?

— Да, но не по этой причине…

С некоторым трудом Пенрик вернул свое внимание к Серой Сойке. Позже. И очень даже не только за непристойную историю.

— Мне непонятно, — продолжал Освил, хмуро глядя на Пенрика, — что произойдет, если странный голос не справится с демоном, но подействует на колдуна.

— Я спасу тебя, Пенрик! — пообещала Дездемона драматическим тоном. — Если только, подобно Руччии, ты не захочешь, чтобы тебя спасли.
Это Пен проигнорировал.

— Что еще? — спросил он.

— Как и их предки, они должны быть дикими и беспощадными в ближнем бою.

Отсюда шесть королевских гвардейцев, предположил Пен. Сейчас они на пути в Дартаку. Как он мог встретиться лицом к лицу с отчаянным убийцей, обладающим, предположительно, обученными боевыми навыками, в маниакальном боевом безумии? Не то чтобы Пен сам по себе не обладал определенными способностями к скорости и уклонению, не говоря уже о том, чтобы отвлекаться, но… он подумал, что, возможно, мог бы взять с собой свой охотничий лук. Тот, у которого сильная тяга и действительно большая дальность.

— Здравая мысль, — сказала Дез. — Я бы ни в малейшей степени не хотела заменять тебя каким-нибудь случайным прохожим, оказавшимся поблизости, если бы ты оказался неосторожен.

Когда их человек умирал, демон, не связанный этим распадом, волей-неволей прыгал на другого поблизости. Храмовые обряды для умирающего колдуна гарантировали, что одобренный получатель будет подготовлен и готов. Увы, не каждый колдун умирал по расписанию…

— Ты бы прыгнула к этому шаману?

— Нет. Он был бы полон сил.

— Хм. Тогда остается Серая Сойка...

Дездемона деликатно вздрогнула.

Уверенный, что его демон сделает все, что в ее силах, чтобы сохранить ему жизнь, — и, как признался Пен себе (и нам, вставила Дез), возбужденный острым любопытством всей этой жуткой историей, — он выпрямился на стуле, готовясь добровольно оказать услуги, о которых его все здесь так явно собирались попросить. Но Серая Сойка продолжал:

— У лесных магов была еще одна обязанность. Они должны были вернуть души их убитых товарищей-воинов-духов с поля боя и провести определенные очистительные обряды, необходимые для того, чтобы они отправились к богам. Чтобы они не были разлучены и потеряны.

— Я немного читал об этом, — сказал Пенрик. — Это были знаменосцы, верно? Поскольку призраки иногда привязаны к какому-то месту, они привязывали их к своим знаменам, чтобы унести в безопасное место. Так и было?

— Я... может быть. Дело в том, что... — Освил колебался. — Как было указано или, точнее, не указано его погребальным чудом, Толлин не был взят богом. Он мог бы отказаться от богов от отчаяния или быть отвергнутым ими и быть разлученным. Обреченный на распад, как исчезающий призрак. Или, что еще хуже, невольно оскверненный каким-то незавершенным обрядом, лишенный возможности достичь своего бога, тянущегося к нему, — Освил поморщился от этого святотатства.

Пену пришлось согласиться с этим мнением. Убить человека было преступлением. Намеренно оторвать душу от богов, похитив не жизнь, а ту таинственную, вечную загробную жизнь, было грехом самого темного, самого жестокого рода, кражей непостижимой чудовищности.

— Я попросил храмового сенситива обыскать поместье в поисках любых свидетельств присутствия задержавшегося призрака. Она ничего не нашла. Ну, не совсем ничего, там было несколько печальных духов, выцветших до неузнаваемости, им было десятки или сотни лет. Но обезумевший, разлученный призрак только что убитого человека должен был быть мертвенно-бледным в ее Взоре, сказала она. Души Толлина там просто не было.

Освил глубоко вздохнул.

— Поскольку Инглис не взял с собой ничего, что ему не принадлежало, его не обвиняют в краже. Я думаю, что это убеждение может быть... ошибочным.

У Пенрика отвисла челюсть.

— Вы думаете, что этот человек украл призрака?

Похитил? Захватил? Взял в заложники? Для этого преступления требовалось разработать совершенно новый закон, описывающий его. Пен предположил, что это как раз та самая разновидность казуистики, которой наслаждались в Ордене Отца.

— Орден Отца зависнет, — пробормотала Дез в новой тревоге. — Там будут более грозные Силы, чем серая компания, заинтересованная в этом деле…

Принцесса тоже в изумлении уставилась на замолкшего следователя. Он раньше ей этого не говорил? Освил неловко пошевелился, делая усеченный взмах, как бы дистанцируясь от собственного вывода, но затем его рука сжалась в кулак.
— Никто из моих начальников так не думает. Но я — да.

Между прочим, на АО3 есть англофандом по Шалиону, не Барраяром единым. И там даже есть слэш Кэсерил/Палли, слава богу, что не с Дондо.

@темы: канон, ну что ты делаешь со мной..., розеттский камень

---

Был у меня новогодний бутон на розе, и нету. Потому что С. проветривал - оставил балкон открытым минут на десять. Ну, роза и того. Вроде, не вся померзла, часть веток живая и бодро зеленеет, т-т-т.
Вот этот момент меня всегда нервировал - если цветы стоят на окне, чтоб там им свет, то как зимой проветривать? Весь холод же на них сразу. А у балкона и подавно. Там как раз зимой идеальная температура для роз получается, чуть меньше 20 градусов в районе пола. На окне жарче и суше, там батарея снизу шпарит.

@темы: голова садовая, я видел некоторое дно

---

Провернули мероприятие, как подруга О. выразилась - посетили подшефного ветерана. На двери там до сих пор висит табличка "здесь живёт ветеран ВОВ". Хотя как Андрюша выглядит, его вполне можно принять за того ветерана. К сожалению, ему не становится лучше, он по-прежнему плохо ходит и плохо говорит. Зато уже в состоянии сам себя обслуживать по большей части, сам себе готовит и даже периодически выбирается в магазин. Только что это занимает два-три часа, при том, что магазин в ста метрах. Но у него уходит минут двадцать, только чтоб спуститься с пятого этажа.

В магазин он ходит за коньяком, который потом прячет в шкафу. Я, по большому счету, тоже против, чтоб он пил, но я ему не нянька, а с учетом того, как там свистит из окон, глоток коньяка был вполне оправдан. Средний по качеству кофе и такой же средний коньяк, соединившись, значительно улучшают качество друг друга.

Елку принесли и нарядили, вкусностей принесли, Рождество отметили.

@темы: продукты повседневного стресса, снято на пудреницу

---

Устинова "Судьба по книге перемен" - избыток хруста французской булки пополам с бриллиантами. И героиня бешено тупит - читатель чувствует себя ребенком в театре, который кричит героине "Не ходи в лес, там волк!", а она упорно прется именно туда. Сцена со снотворным - два раза, на второй раз об этом бы догадался и умственно отсталый! - это просто позор какой-то по достоверности. Ну а так булка хрустит очень красиво, только что раздражает. Ты тут хрен без соли доедаешь ​товары по акции высматриваешь, а они там в Астории мизинчики топырят за кофием. История про несчастную Ольгу с больной дочерью и Дюшу с Полей со всеми их финансовыми взлетами и падениями эту гламурную Асторию только оттеняют.

@темы: чтиво

---

Сначала иду к маме со шторами, а то вечером уже гомельская родня приедет. А после обеда встречаемся с подругой О. и идём вместе к Андрюше, поздравить его с рождеством. И то и то надо, но вот кажется на самом деле мне надо срочно к лору, потому что с горлом какой-то пиздец. Значит, всё-таки хронический тонзиллит. Смутно подозреваю, что ходить куда бы то ни было по морозу мне не стоит, с другой стороны, вот я сегодня никуда не ходила и что оно мне дало?

@темы: продукты повседневного стресса

---

Два дня пыталась перешить юбку. Отличная теплая юбка, только вот пошита была килограмм 6 тому назад, за счет косого кроя (это не ругательство, а термин) налезает, но выглядит ужасно. Там сзади была большая складка, про которую я давно думала, что она там лишняя, слишком толстая ткань, зачем столько слоев. А для свободы движения вполне достаточно косого кроя и легкой клешности. Ок, зашила складку, отрезала лишнюю ткань, распорола боковые швы и вставила в каждый бок по 2,5 см. Работка была та еще - ткань букле, черная с рыжими сполохами, нитки черные, за прошедшие годы швы свалялись в единое целое. Слава богу, было солнечно, так при свете можно было мал-мало разобрать, где что. Но в результате стало ненамного лучше(( Как обтягивало, так и обтягивает, разве что не душит.

Еще в работе мамина штора, которая оказалась уже окна, зато значительно его длиннее. Ок, лишнюю длину я отрезала сразу, но отрезанный кусок короче, чем надо, и теперь у меня интересная геометрическая задачка, усложняющаяся крупным растительным узором.

Забрала с той квартиры чайник и сливочник, не смогла пройти мимо. Решила, что назначу их на балкон, к цветам, чтоб меня совесть не грызла за лишнюю посуду. Пока тот балкон, оказалось, что сливочник прекрасное кашпо для декабриста, а то в нем ветки перевешивают маленький горшок и он все время падает. На самом деле его надо пересадить, и грунт, керамзит и чистый горшок ждут своей очереди, но пока ждут - есть решение.



На заднем фоне доцветает белая роза и готовится цвести красная. Каждый раз, как я думаю, что пора обрезать это безобразие нафиг под корень, оно выбрасывает бутон.

В телефон перестали приходить оповещения о письмах, что за фигня такая? Все галочки на предмет «показывать уведомления» стоят на месте.

@темы: голова садовая, продукты повседневного стресса, снято на пудреницу, у меня обновился шкаф

---

Очередное куда конь с копытом, туда и рак с клешней. А то все тут пишут, пишут, одна я ничего не пишу, кроме тривиального дыбра. Нет, писать я так и не стала, зато я перевела. Мне бы и в голову это не пришло - реально, где я, а где художественный перевод? - если бы не Stella Lontana, которая, когда я пожаловалась, что вот книжки есть, а их никто не переводит, сказала: "Так возьми и переведи сама". В тот момент это для меня прозвучало как совершеннейшая ересь, всего моего переводческого опыта один драбблик. А тут самая настоящая книжка. Ну, в общем, пока я собиралась с духом, кто-то перевел первую книгу, я попробовала переводить вторую и меня внезапно проперло. И на этой силе прения(с) доперевела до конца, сама удивляюсь.

Когда читала переводы на фикбуке, всегда бесили примечания от переводчика, потому что смысла тексту они не добавляли, а большей частью рассказывали, что чувствовал переводчик в тот или иной момент. Ну что, теперь я это тоже очень хорошо понимаю

Напоминаю, что, во-первых, это вторая книга серии (первая здесь), а во-вторых, здесь продолжают развиваться темы, начатые в "Паладине душ" и "Священной охоте". Время действия примерно 150 лет спустя Охоты, но за 300 до Шалиона.

Название: Пенрик и Шаман
Канон: Шалионский цикл
Автор: Лоис Макмастер Буджолд
Категория: джен
Жанр: фентези
Рейтинг: детский
Размер: 14 глав, черт знает, сколько в словах, не считала
Предупреждение: "мойпервыйперевод", беты не было, курсив и болд авторские
Примечание: читать вебстеровский словарь с помощью гугл-переводчика то еще извращение
Благодарности: Л.М.Буджолд за текст, Stella Lontana за пинок, Яндекс-переводчику и словарю Мультитран за неоценимую помощь.

I
Пятеро богов, стервятники казались огромными на таком расстоянии!

Птица склонила лысую голову на изогнутой шее, глядя на Инглиса, как близорукий старик, как будто не зная, был ли он ее врагом или… завтраком, судя по тому, как над головой стремительно светлело затянутое низкими облаками небо. Стервятник потоптался взад и вперед, перья пошевелились на его «штанах», когда он поднял когтистую лапу и обдумал свою дилемму. Крючковатый желтый клюв словно прицелился. Инглис открыл пересохший рот и издал резкое шипение, как огонь в кузнице, когда раздуваются мехи. Птица отступила на шаг, подняв огромные коричневые крылья, словно злодей в пьесе запахивался в плащ перед тем, как заявить о своем неповиновении судьбе.

Инглиса же судьба, похоже, теперь прижала к земле — в прямом смысле слова. Он поскреб твердую землю рукой в перчатке, ее кожа была холодной и жесткой. Удалось собрать только снег. Еще недостаточно света, чтобы увидеть, много ли на нем крови. Крутая долина, из которой он выбрался прошлой ночью, была туманной бездной, лед и скалы — мозаикой из белых и черных полос, низкие деревья — расплывчатыми клешнями. У него ужасно болела голова. Он думал, что замерзающий человек должен утратить чувствительность, но его застрявшая нога продолжала пульсировать. Последний рывок ничего не изменил. Лежа на склоне, он больше не мог собраться с силами, чтобы выпрямиться и попытаться найти упор получше.

Стервятник снова подпрыгнул. Инглис не знал, чего он ждал. Подкрепления? Они созерцали друг друга неизмеримое время.

Собака залаяла, приближаясь. Не просто тявканье, а гулкий лай, словно доносящийся из груди размером с бочку. Более звонкий лай и еще один присоединились к первому. Когда собаки бросились вверх, стервятник взмахнул крыльями и поднялся в воздух, но отступил только до ближайшего дерева с голыми ветвями. У Инглиса наверняка были галлюцинации — Великого Зверя здесь быть не могло, но большая собака размером и формой походила на волка, и волк в крови Инглиса, казалось, откликался ему. Пес дрожал в собачьем экстазе, облизывая его лицо, катаясь по снегу и размахивая лапами в воздухе, только чтобы подпрыгнуть и снова лизнуть, в то время как двое других кружились вокруг него, скуля и тявкая. Вы думаете, что я ваш бог? Здесь нет богов...

Голоса.

— Что это?

— Что-то дохлое, похоже. Арроу, тварь тупая! Не валяйся в этом, от тебя опять будет вонять по всему дому!

— Смотри, это человек!

— Кто-то, кого мы знаем?

Вокруг него двигались призрачные фигуры. Кто-то оттащил собаку, но она с грозным рычанием вывернулась и снова принялась тыкаться в него носом.

— Нет. Путник.

— И что он делает так далеко от дороги через перевал?

— Похоже, дурацки самоубивается.

— Он пошел по этой тропе, один в темноте, в такую погоду? Я бы сказал, что это и есть самоубийство. Не иначе, поддался искушению Бастарда.

— Стоит ли отнести его тело в Уиппурвилл? Вдруг за него дадут награду или что-то в этом роде.

Задумчивая пауза.

— Или не дадут, и какой тогда в этом смысл? Возьми награду сейчас, сбереги силы. Раздень его, и пусть падальщики похоронят его в небе. Для него это уже не имеет значения.

— Ну, самое время, чтобы кто-нибудь сделал нам подарок на божий день...

Ага, вот и подкрепление для стервятника. Руки рвут его одежду.

— Хорошая ткань. Хорошие сапоги — помоги мне переложить эти камни, и, бьюсь об заклад, мы сможем достать их оба.

— Может, придется отрезать разбитую...

Ногу или сапог? Нет, им нужен сапог. Может, нога…

— Сапоги для верховой езды. А где его лошадь? Думаешь, она его сбросила?

— Полагаешь, мы сможем ее найти? Она могла быть навьючена большим количеством товара.

— Он должен был вести лошадь в поводу на этом склоне. Мог поскользнуться... глупо пытаться лезть на гору в этих сапогах. — Пауза. — Я не вижу лошадь внизу.

— Это может быть дохлая лошадь, если она… отойди от него, Арроу, дурная псина!

Руки за поясом.

— Кошелек!… А, дерьмо. Ничего интересного.

— Какая необычная рукоятка у ножа! Это настоящие драгоценности?

Фырканье.

— Да ну, стекляшки из Мартенсбриджа.

Они потянули за ножны, пытаясь вытащить их. Глаза Инглиса разлепились, он потянулся вглубь себя и из последних сил метнул голос, как копье: «Не трогай мой нож!»

Безумный рывок назад.

— Зубы Бастарда, он еще жив!

Мелкие собаки зашлись в припадке дикого лая, и их пришлось отогнать от него. Большой пес припал, опустив уши и хвост, заскулил, облизывая лицо и шею с жалким подобострастием. Но руки, которые тянули его нож, перестали копаться в его одежде. Профанация. Похоже, силы не полностью покинули его в малодушной компании с надеждой, верой и храбростью.

— Отец и Мать! И что нам теперь делать?

Тот самый вопрос, который мучил его пятьсот миль. Соскребая последний остаток сил, оставшийся в нем, он выдавил из себя: «Отнесите меня домой».

Наверно, он плакал, но его больше не заботило, кто это видит. Возможно, серый рассвет был фальшивым, потому что мир вокруг него снова потемнел.

@темы: канон, ну что ты делаешь со мной..., розеттский камень

---

Вчера было -3 с ветром, по ощущениям как -9, сегодня полноценные -8. Новая куртка теплая, в капюшоне ветер не ощущается. Накинула его и все, я в домике. Здоровье просело куда-то к бениной матери, слава богу, что солнце, так я очень бодрая, но хватает ненадолго. Если идти домой от центрального входа в метро (там же автобусная остановка, магазины и прочая жизнь), то по дороге имеется крошечный подъем, который я по жизни не замечаю. Второй день подряд я там натурально задыхаюсь, вчера даже пришлось остановиться и отдышаться немного. Позорище((

@темы: маленькие радости, продукты повседневного стресса, я видел некоторое дно

---

И правда, что симпатичная. Ещё б у нее голова не было набок свёрнута.

@темы: продукты повседневного стресса, снято на пудреницу

---

Подготовка к Новому году, оно же достижения.

1. Купила - ну то есть С. купил в среду, пока я валялась с температурой - плед в подарок для НД. Перед прошлым новым годом я на распродаже ухватила два хорошеньких пледа на подарки, один забрала НД и подарила своей дочери, а второй у меня так и прижился. Теперь она решила, что ей тоже надо, я полгорода оббегала, прежде чем нашла подходящий в магазине у дома, а по средам там скидки. Таких цен, как год назад, нет и в помине даже со скидками, но черт с ними.

2. Еще раньше куплены подарки для племянниц с невесткой, идея случайно попалась в сети.

3. Зарегалась на Вайлдберис и заказала там еще часть подарков.

4. Доехала до Луга и забрала с той квартиры те елочные игрушки, что отобрала для себя. Попутно выгребла там вообще все, что имеет отношение к Новому году, вот просто чтоб закрыть эту тему уже. Подруга О. предложила посетить Андрюшу на Рождество, а я придумала купить для него елку в горшке и украсить тем, что я там понаходила. Проще было бы купить искусственную, но я помню, что он не любит искусственные, всегда и на Спортивном и на Лугу стояла настоящая елка и пахла. Попутно нагребла там опять три мешка мусора, сколько же там хлама, караул. И хрусталя. И кастрюль. И бесчисленное количество маленьких баночек, разрозненных рюмочек, хренюлечек, пять чайников только на первый взгляд. Такое чувство, что в этом доме не выбрасывали ничего и никогда. Документы о продаже дома где-то в российской глубинке за 78 год. За ту же дату расписка об отсутствии претензий. Справка о пенсии по потере кормильца - 33 рубля на 1981 год, не пошикуешь.

Что делать с этим множеством посуды, я ума не приложу. Часть уже забрал рыцарь-хламовник, дай бог ему здоровья. Даже в благотворительность так не снесешь, грязное. И я не очень уверена, что хочу тратить силы, чтоб отмыть, и деньги, чтоб довезти, на это все. Ладно, это уже потом, после НГ.

@темы: продукты повседневного стресса

---

Вертикальное состояние внушает ложное ощущение, что уже здоров и нефиг тут. Не совсем - вот выползли с С. в магазин и кулинарию (блинчики с творогом, уии! К обеду их уже обычно разбирают, а тут мы успели. И все гарантированно свежее - С. был вчера вечером, говорил, оставались только с бананом, их меньше всего берут), вернулась и отдыхиваюсь. Дорогой организм показал еще две болячки, будь оно неладно. Одно мажу, другое полощу, посмотрим, что будет к понедельнику. Такое ощущение, что у меня гораздо хуже со здоровьем, чем у мамы, с иммунитетом так точно. Не то, чтобы я хотела отбирать у нее звание самого больного в мире Карлсона, упаси боже, я хочу обратно мое здоровье.

К слову сказать, у мамы опоясывающий лишай, который, чтоб вы знали, совсем не лишай - а то народ при этом слове начинает пугаться. На самом деле словом лишай называются разные болезни - есть передающаяся от животных микроспория, тот самый заразный лишай, есть розовый лишай, который вообще экзема, а есть вот этот опоясывающий, который родственник ветрянки и вызывается тем же вирусом герпеса, который дремлет в организме у всех переболевших ветрянкой. А у пожилых с просевшим иммунитетом просыпается, сволочь такая. И является заразным для тех, кто не болел - НД сказала, у нее малая заразилась от бабушки. Теоретически, я ветрянкой болела - я ходила в садик с полутора лет и болела всем, что было. С другой стороны, племянница Л. тоже ходила в садик, а ветрянкой, бедолага, заболела лет в 14 уже в школе и страшно мучилась. В общем, на губе у меня что-то вылезло, и поди пойми, это оно само по себе или привет от мамы.

@темы: продукты повседневного стресса

---

Домашние заготовки это гениально. Вот, скажем, тыквенный суп - всей работы картошку почистить и порезать. А дальше сыпнуть туда же уже нарезанную тыкву из морозилки и зажарку из лука-морковки из морозилки же. А, ну и сырок, за которым предварительно послать казачка в погреб С. в магазин. Следующий раз надо специально этой зажарки много сделать. Из морозилки вот достала рагу с колбасками, уже готовое, только разморозить. Там же кукуют две порции гречки с мясом, думала, как раз съедим, но эти дни есть вообще не хотела, один день половинка печеного яблока, другой овсянка со второй половиной того яблока. А ризотто с тыквой который раз до морозилки не доживает, съедаем быстро даже большую сковородку.

@темы: продукты повседневного стресса

---

Сегодня градусник опять "испортился" - сброшенный до 36,2, их же и показывает упорно. Ну и слава богу. А то позавчера на вопрос, что это мне так хреново, он показал все 38. Вчера еще было так-сяк, а сегодня я почти полноценный член общества, по крайней мере одетый и сползший с кровати. Умопомрачительное счастье пойти и начистить себе кастрюлю картошки, правда, на этом бобик кончился, но не все же сразу. Удивительным образом смысл жизни прорезался, а то все было ужасный тлен, даже когда у меня хватало сил на какие-то мысли. Что это такое было не очень понятно, но что бы то ни было, С., т-т-т, не зацепило. Вазомоторный ринит, вроде, не дает таких спецэффектов, а хронический тонзиллит не очень попадает по симптомам.

@темы: продукты повседневного стресса, я видел некоторое дно