Продолжаю про музей, а то мы, того и гляди, опять пойдем, а я еще не написала про все выставки. Передвижники всё, но выставок-то было больше!

«Смородина в старом саду»


Это наша современница, Галина Нечаева, которая, оказывается, стояла у истоков Ветковского музея старообрядчества (очень интересный музей!) и долгие годы была его директором. По такому случаю представлены две иконы Богоматери в бисерных окладах и архангел Михаил 18 века.

Когда я вижу эти оклады, я хочу все бросить и бежать вышивать бисером.






А Архангел, точнее его конь, вдохновил автора на свои картины. Слева «Черные кони» и «Грусть. Голубые кони», а справа «Спираль. Рождение коней» и «Весна».


Дальше все пейзажи в умопомрачительной технике - пастель по наждачной бумаге. Я в первый раз такое вижу. Эффект потрясающий, рисунок местами будто бархатный. Мы С. очаровались оба, только что нам понравились разные картины.

«Ферапонтов монастырь. Ворота»


«Дом в деревне Суйсар. Карелия»


«Остров на Онежском озере». Отсвечивает ужасно((


Вот эта вещица очаровала С., называется «Банька. Ферапонтов монастырь».


А это чудесный «Первый лед».


«Школьный переулок. Весна»


«Дорога на Троице-Сергиеву Лавру»


Периодически встречается графика. «Челны. Новолуние»


Снимок, практически запоротый отражением(( «Беседь. Белый песок»


«Шубинский луг. Курган»


«Ноябрь. Ледостав»


«Куст в потоке». Не могла отойти от этого куста.


Снова графика «Летний гром. Пейзаж с великанами». Собственно графики там больше было, но мне зашло не все. А картины практически все.


«Калитка в сад»

@темы: художественная среда

---

Ну, если общаться с гомельским дядюшкой недолго, то и нормально. И голова не болит, и голос не садится (у мамы сел, она с ним дольше разговаривала ) и не так раздражают его взгляды. Т.е. все равно бесит, но не так сильно, чтоб начать ругаться. Не хочу ругаться, сколько у меня вообще тех родственников, а дяде семьдесят с гаком. Посмотрели друг на друга, и славно.
Вообще, у меня, кажется, дзен отрастает от полной безнадеги. Шила-штопала очередные мамины тряпочки, как по мне, то давно уже в мусорку, но нет. И даже никакого возмущения внутри, хочешь свои тряпки - на.

@темы: продукты повседневного стресса

---

Заказала маме в подарок на день рождения некий предмет. Звонят из магазина: а вы точно хотите именно этот предмет, а не другой, очень похожий, вы понимаете, для чего он? А может вы хотите точно такой же, но с перламутровыми пуговицами(с)? И размеры правильно указаны? И привозить именно в указанный день, точно? Впервые сталкиваюсь с таким въедливым оформлением. Возможно, дело в том, что деньги на карте блокируются, но не списываются, а идут продавцу, только когда я приму товар.

@темы: продукты повседневного стресса

---

В коробке, про которую мама обиженно сказала "это не макулатура, это архив!", обнаружился "Производственный хлам ​план" за 1982 год.​​​ 40 годиков тетрадке исполнилось! Ещё немного подержать и можно будет в музей нести. Только что там ещё такая же за 83 год, папины записные книжки с давно изменившимися адресами и телефонами людей, которых никто не помнит, мамины ежегодники десятилетней давности и не знаю что ещё, глубже не лезла. И где, спрашивается, взять место для хранения этого всего в хрущевской двушке? Несомненно, Темза в своем верхнем течении недостаточно судоходна и по ней не сможет подняться судно, которое вместит все, что мы сочли необходимым взять с собой в путешествие.(с)

@темы: продукты повседневного стресса

---

Что-то у меня сплошь культурные впечатления пошли. Посмотрели «Эмму» 2020 года. Я смотреть не очень хотела, потому что, во-первых, не очень люблю именно этот роман, во-вторых, Эмму уже сыграла Гвинет Пэлтроу, кто может с ней сравниться? (мини-сериал с Ромолой Гарай прошел мимо меня по той же причине), в-третьих, на кинопоиске у этого фильма почему-то не слишком высокая оценка, а в четвертых, на рекламном постере героиня в желтом, этот цвет меня раздражает.

Оказалась я глубоко не права, а фильм чудесный. Аня Тейлор-Джой, которую мы оценили в «Ходе королевы», прекрасно играет, остальные актеры ничуть не хуже. Узнала Билла Найи, сыгравшего в «Реальной Любви» и Руперта Грейвза (Лестрейд из «Шерлока»), оба хороши. Их мистер Вестон и мистер Вудхауз ужасно умилительны оба. Наряды Эммы один другого краше, смотрел бы и смотрел бы. Интерьеры какие! Дворец с Ван Дейком на стенах! Но и комната в пансионе интересная больше моей гостиной раза в два.

@темы: кино

---

Продолжаю читать. «Шелкопряд»
Следствие ведут колобки. Мне чем дальше, тем больше нравится тандем из Корморана Страйка и Робин. Робин вообще чудесный образ, очень вдохновляющий. Многие пишут, что первый роман лучше, а мне этот очень зашел. Здесь писательская тусовка - тема гораздо более близкая, чем про моделей. Некоторые вещи не в бровь, а в глаз, не надо быть в издательском бизнесе, достаточно пару раз сходить на ФБ и почитать инсайд

Но писатели – жестокая порода, мистер Страйк. Если ты стремишься к дружбе длиною в жизнь и бескорыстному товариществу – завербуйся в армию и научись убивать. Если ты стремишься к недолгим союзам с себе подобными, которые будут ликовать от малейшей твоей неудачи, – садись писать романы.

Писатели, графоманы и блогеры с фантазиями, ей-богу, будто не роман читаю, а холиварку

– Подумать только, какие встречаются эрудитки среди тех, кто путает «также» и «так же» и без разбора ставит заглавные буквы.
– Не всем же быть гениями пера, – упрекнула его Робин.
– И слава богу. Я о таких наслышан.

Бетинг, он же редактура, тоже знамо дело

– Ты сделал Куайну столько добра – что такого он мог про тебя сказать? – настойчиво спрашивала брюнетка.
– Оуэн не желает мириться с моей беспричинной жестокостью… – пальцами свободной руки Уолдегрейв изобразил ножницы, – в отношении своих шедевров.

Перевод хромает и периодически страдает неуместными жаргонизмами, как это часто бывает с переводами. Причем буквально на ровном месте - действия прекрасно, диалоги прекрасно, а потом вдруг шорох коттоновой ткани. Шозабред? Перевод слова хлопок отменили? Что-то у меня такое чувство, что тут пробегал автопереводчик, уж не знаю, гугл или яндекс. Он повесил пластиковый пакет на мощную руку. WTF? Речь идет про одну из рук героя, совершенно одинаковых по качеству, в отличие от ног. И кстати о ногах - Страйк когда-нибудь доберется к врачу? Меня ажтрисет читать про его многострадальную ногу.

@темы: чтиво

---

Роберт Гэлбрейт "Зов кукушки". А ничего так. Кто убийца, я так и не догадалась до самой развязки, было интересно. Не оставляло ощущение, что я читаю вбоквел к "Джентльменам". Имеется легкий скандинавский привкус в ауре главного героя, но, слава богу, достаточно легкий.

@темы: чтиво

---

Раз в кои-то веки картинка по теме. Смотрите, как здорово художник вписал звезду в резной узор! А на узоре не что-нибудь там, а васильки. «I тчэ, забыушыся, рука...» Между прочим, вот такой резной фон, обычно еще позолоченный, это наше, это белорусская фишка такая.

@темы: художественная среда

---

Название: Пенрик и Шаман
Канон: Мир пяти богов
Автор: Лоис Макмастер Буджолд
Категория: джен
Жанр: фентези
Рейтинг: детский
Размер: 14 глав, черт знает, сколько в словах, не считала
Предупреждение: "мойпервыйперевод", беты не было, курсив и болд авторские
Примечание: читать вебстеровский словарь с помощью гугл-переводчика то еще извращение
Благодарности: Л.М.Буджолд за текст, Stella Lontana за пинок, Яндекс-переводчику и словарю Мультитран за неоценимую помощь.


IV
Инглис проснулся в полумраке, но не в темноте. Яркий квадрат оказался затянутым пергаментом маленьким окошком на стене хижины. На противоположной стороне грубый каменный очаг светился красным, а в глубине вспыхивали желтые огоньки, как будто глаза животного выглядывали из маленькой пещеры. Стены были сложены из камня и бревен, проконопаченных мхом и глиной. Он лежал закутанный в куче пропахших дымом мехов, на полу, посыпанном нарезанным папоротником. Большая собака свернулась у его ног, ее лапы слегка подрагивали во сне.

Его обувь и верхняя одежда исчезли, грудь была обнажена. Он судорожно ощупал живот и бока, затем расслабился, когда ощутил рукоять ножа. Ремень и штаны были на нем. Он не помнил, как попал сюда, но у него было смутное воспоминание о том, как кто-то поил его теплой водой, и о том, как он плыл без сна в темноте только для того, чтобы снова утонуть. Сколько времени прошло...?

И у тебя все еще целы все пальцы на руках и ногах, дурень? На этот вопрос он мог бы ответить. Он с трудом выбрался из мехов — медвежьих, овечьих, других, менее узнаваемых. Его руки одеревенели и опухли, но не имели белых или черных пятен. Правая нога покрылась темно-фиолетовыми синяками от колена до опухшей щиколотки; он не мог сказать, было ли что-нибудь сломано, но она плохо двигалась. Скорее, вывих. Три пальца на правой ноге сочились, как от ожога. Левая нога была не хуже рук.

Сколько времени потеряно? Неужели он пропустил весь вчерашний день? Встревоженный, он выпрямился, прищурился и начал знакомый отсчет красных корок, пересекающих его руки. Двадцать пять — итог его кошмарного бегства. Было ли в последний раз двадцать пять? Да. Неужели он потерял день, не смог окровавить свой нож, как ленивый фермер, забывший накормить свою свинью, загнанную в загон и умирающую от голода? Неужели он проиграл… все? Он вытащил клинок из ножен, баюкал его в руках, как ребенка, и тревожно напевал. Расширял свои чувства так же болезненно, как двигал телом. Какое счастье, слабое тепло все еще гудело… он не был уверен, должен ли он благодарить за это какого-либо бога. Или какой-нибудь бог должен был благодарить его. Неизвестно. Эти двадцать пять дней он не осмеливался молиться.

За исключением этого. Он сосчитал шрамы, пытаясь вспомнить, какую руку использовал в последний раз. Он строго чередовал, чтобы дать время на восстановление между порезами. Инфекция была постоянным риском. Надо снова наточить нож, держать его острым — так будет легче. Его правая рука сейчас была более твердой: итак, левая рука. Он собрался, как мог, закрыл глаза и сделал надрез: под углом, неглубоко. Он тяжело дышал, ждал, пока голова перестанет кружиться, а приступ тошноты уляжется. Снова открыл глаза. Кровь текла вяло, но, может быть, если бы он нажал, ее было бы достаточно, чтобы не пришлось делать второй...

Дверь хижины с грохотом распахнулась, и он вздрогнул сильнее, чем от пореза. Расплывчатые силуэты кружились на фоне яркого горного воздуха за окном. Он сморгнул слезы, вызванные скорее острой болью от света, чем от пореза на руке, и фигуры превратились в женщину, закутанную в плащ из овчины, несущую небольшой матерчатый мешок и медный кувшин, и мужчину в кожаной куртке из овчины мехом внутрь. Пес настороженно дернулся и зарычал, но рычание оборвалось несколькими ударами хвоста в знак узнавания.

— О, ты проснулся, — сказала женщина увидев, что он сел. Но затем, подойдя ближе, резко воскликнула: — Что ты делаешь?

Он хотел спрятать нож и руки под мехами, но не осмелился остановить то, что начал.

— Отойди! — скомандовал он и, когда она попыталась наброситься на него. — Отойди!

Собака вскочила, шерсть на ее спине встала дыбом. Женщина вдруг остановилась, в ужасе уставившись на него. Рука мужчины замерла на рабочем ноже, висевшем у него на поясе.

Шепча себе под нос слова, которые должны были помочь ему сосредоточиться, но сейчас не помогали, он провел лезвием ножа вверх и вниз по руке, тщательно покрывая его липким красным. Хватит ли этого, чтобы купить еще один день? Слабый гул, казалось, усилился. Да. Возможно. Он не был уверен, что одна капля справится с этой задачей, и не мог рисковать. Он держал нож на коленях, пытаясь защитить его от потрясенных взглядов своих незваных гостей. Когда пятна крови станут коричневыми и сухими, и вся жизнь из них будет поглощена, он сможет очистить лезвие и снова спрятать нож.

— Я принесла тебе еду. И питье, — дрожащим голосом сказала женщина. Она подняла свою ношу, словно в доказательство.

Мужчина, хмуро глядя на Инглиса, встал перед ней.

— Предположим, ты просто уберешь этот нож, парень.

Неужели они думали, что он им угрожает? Инглис не был уверен, что сейчас сможет даже встать, не говоря уже о том, чтобы напасть на человека. Его взгляд привлек кувшин, он приподнял мех на коленях и позволил ножу соскользнуть под него к правому бедру. Инглис облизнул пересохшие губы и положил обе руки на покрывало, расправленные и неподвижные. Он определенно не хотел отпугивать эту милосердную молодую женщину. Был ли голос этого человека одним из тех, которые он слышал в своем оцепенении на осыпи? Стервятник или спасатель? Пес снова сел.

— Что ты делал с ножом? — подозрительно спросила женщина, не подходя ближе.

— Я... он… он пьет кровь. — Он задавался вопросом, звучало ли это для них так же безумно, как и для него.

— Как и все ножи, — заметил мужчина, не отрывая руки от рукояти.

Но не так, как этот.

— Я бы выпил вашего питья, — с надеждой произнес Инглис.

— Люди высыхают в горах, — сказала женщина успокоительно-заботливым тоном. — Они думают, раз им не жарко, то и пить не надо.

— Я... да.

Она обошла его по большому кругу к очагу, взяла глиняную чашку, смутно знакомую с прошлой ночи, наполнила ее из кувшина и протянула издалека. Он взял чашку дрожащей рукой, затем обеими руками, и залпом выпил ее содержимое — неотцеженную ячменную воду, приправленную мятой. Питье для больных, далекое от благородного напитка, но оно было теплым, казалась одновременно и едой, и питьем.

— Можно... ? — он протянул чашку обратно. И осушил ее три раза, прежде чем перестал жадно глотать. Инглис перевел дыхание и благодарно кивнул.

— Кто ты, путник? — спросил мужчина.

— Я... э-э... Инглис кин... — он оборвал слишком известное имя своей семьи. — Инглис. Ой. Мне нужно было назвать вымышленное имя?

— Куда ты шел? — спросила молодая женщина. — В сторону Мартенсбриджа или Карпагамо? В любом случае, ты свернул не туда.

— Проход из Карпагамо закрыт, — сказал мужчина, — если только ты не был последним, кто прошел через него.

Инглис покачал головой. Он проследил за заинтересованным взглядом собаки, устремленным на матерчатый мешок. Женщина осторожно протянула его ему. Его неуклюжие пальцы обнаружили, что там лежали щедрые куски какого-то мягкого белого сыра, овечьего или козьего, зажатого между скупыми ломтями тяжелого ячменно-овсяного хлеба и полоски сушеного копченого мяса неопределенного происхождения. Возможно, оленина. Инглис, после минутного колебания, вгрызся в мясо, как будто он действительно был волком.

Дав ему судорожно проглотить первые пару кусков, мужчина спросил:

— Где твоя лошадь?

— Оставил ее хромать на Вороньей дороге. Потом я пошел пешком, — ответил Инглис с набитым ртом.

— О, — мужчина разочарованно поджал губы.

До Инглиса дошло, что молодая женщина, должно быть, приготовила для него эту трапезу собственными руками. Он пристально посмотрел на нее продолжая жевать. Лицо у нее было широким, губы и щеки румянились только от холода, тело худощавое; юность придавала ей мимолетную красоту. Парень был ненамного старше. Охотник, пастух? И то и другое? Здесь наверху все мужчины были тем, кем требовалось, как приказывали им времена года. У них были светлые волосы и голубые глаза, как у местных горцев, несомненно, близкие родственники.

— Кто вы? — в свою очередь спросил Инглис после следующего глотка. — Где это место?

— Я Берис. Это мой брат Берн, — нерешительно улыбнулась ему девушка.

Берн нехотя продолжил:

— Это летнее пастбище нашей деревни в долине. Охотничий лагерь зимой.

Значит, он не попал так далеко в прошлое, как предполагал грубый вид этого места. Не в мир эпохи Аудара Великого, когда эти горные племена защищали свои высокие твердыни от захватчиков, в отличие от лесных племен Вилда. Или, может быть, дартаканцы, бросив один взгляд на сырую обрывистую местность, решили, что им это не так уж и нужно. Вторжение Храма в эти земли, замена старых обычаев новыми, было более медленным процессом, скорее постепенным отсевом, чем жестоким сжиганием. С шансом, надеждой, если не молитвой, что всё не вырвали с корнем...

Нет. Он посмотрел на огромную собаку, ее мохнатые треугольные уши были настороже, когда она следила за продвижением мясных полосок к его рту. Безусловно.

— Этот пес. Чей он?

— Арроу — зверь Саво, — сказала Берис. — Он взял его у своего дяди Скуоллы прошлой осенью.

Собака легла на живот, подползла к Инглису и сунула голову ему под левую руку. Не щенок, а взрослое животное, зрелое — средних лет и достойное, в некотором роде. Инглис рассеянно почесал его за ушами. Стуча хвостом, пес заскулил и лизнул его окровавленную руку.

— Похоже, теперь он думает, что он твоя собака, — сказал Берн, наблюдая за этой игрой прищуренными глазами. — Не отходил от тебя с тех пор, как мы тебя привезли. С чего это он, а?

— Саво был с тобой, когда ты нашел меня?

— Угу, мы хотели поохотиться на благородного оленя. Я не уверен, что это была честная сделка, так как мы не можем снять с тебя шкуру или съесть.

А выглядело так, будто они были вполне готовы содрать с него шкуру; Инглис только надеялся, что есть они бы его не стали. Но среди охотников не было шамана, иначе они наверняка узнали бы друг друга, и этот разговор был бы совсем другим. Так что нет, не Саво.

— Этот нож, — сказал брат, Берн, искоса глядя на него. — Это настоящие драгоценности? Бьюсь о заклад, что нет.

Инглис никогда не предполагал, что они могут быть ненастоящими. Он вытащил нож и уставился на него. Рукоять тонкого восьмидюймового клинка была сделана из моржового клыка; он чувствовал в нем отголосок старой жизни, когда держал его в руке. На конце она расширялась до овала, увенчанного плоской золотой гранью с маленькими гранатами, один из которых в прошлом пропал и не был ничем заменен. Они окружали ограненный кабошоном красный камень, который, как он предположил, мог быть рубином. Кость и кровь, как уместно. Кровь на стали уже потемнела и высохла, ее жизнь впитывалась так же жадно, как он только что проглотил черствый хлеб и сыр. Он принялся вытирать остатки о штанину.

— Думаю, что да. Это была фамильная реликвия.

Тишина в комнате стала еще более напряженной. Он поднял глаза и увидел тревожную смесь любопытства, жадности и страха, кипящую на наблюдающих за ним лицах. Но… они принесли его с горы и дали ему еду и питье. Он должен был предупредить их.

— Зачем ты даешь ему свою кровь? — осторожно спросила Берис. — Думаешь, он волшебный?

Инглис рассмотрел невероятно сложную правду и необходимость подавить эту алчность, прежде чем она создаст проблемы — новые проблемы — и, наконец, остановился на «он проклят».

Берн втянул воздух сквозь зубы, наполовину испуганный, наполовину сомневающийся. Взгляд Берис скользил вверх и вниз по струпьям на его руках.

— А ты не мог бы кормить его, ну я не знаю, кровью животных?

— Нет. Я должен сам.

— Почему?

Его губы растянулись в чем-то, не очень похожем на улыбку.

— Я тоже проклят.

После этого пара довольно быстро извинилась и ушла. Но они оставили еду и ячменную воду. Арроу отказался следовать за ними, хотя и был приглашен открытой дверью, ласковыми призывами, щебетом, свистом и решительными командами. Берн повернул назад, как будто хотел схватить пса за загривок и потащить его, но, увидев опущенную голову Арроу и сердитый взгляд, передумал. Дверь за ними закрылась.

Как и большинство людей, они недооценили остроту слуха Инглиса.

— Что ты теперь о нем думаешь? — спросила Берис, остановившись в нескольких шагах от хижины.

— Не знаю. Он говорит как вилдиец. Я думаю, он, должно быть, не в своем уме.

— У него не было сильной лихорадки. Это колдовство? Он опасен?

— Мм, для нас вряд ли, не в этом состоянии. Скорее, для самого себя. Когда этот ненормальный в конце концов перережет себе горло, а не руки, Саво будет счастлив унаследовать нож, который ему так понравился.

— Зачем ему делать такие вещи?

— Ну, сумасшедший. (Инглис мог слышать, как он пожимает плечами.)

— Его голос был очень убедительным, ты почувствовал? Меня от этого бросило в дрожь.

— Мать и Дочь, Берис, не будь такой девчонкой. — Но насмешка была окрашена беспокойством.

— А кем мне быть? — Задумчивая пауза. — Он мог бы быть красивым, если бы улыбался.

— Лучше бы Саво не слышать, что ты говоришь. Он и так уже достаточно зол из-за своей собаки.

— Я ему не собака!

Действительно, родственники, потому что когда он рявкнул на нее, она ударила его в ответ, и их ссорящиеся голоса затихли даже в пределах слышимости Инглиса.

Он заманил собаку под мышку взяткой из копченого мяса. Обнял пса, посмотрел в ясные карие глаза, затем закрыл свои и попытался ощутить. Плотность духа животного была почти осязаемой, зависая прямо за пределами его нынешней искалеченной досягаемости. Сколько поколений собак было вложено в этого Пса? Пять? Десять? Больше десяти? Сколько поколений людей выращивали его? Это может быть собака, из которой получится шаман, чрезвычайно ценный.

И кто такой был Скуолла, чтобы отдать такое сокровище? Практиковал ли он незаконно тайную магию, создал ли он Арроу? Предназначал этого своего племянника Саво для роли тайного ученика? Или он не знал, чем обладал? Ужасно, что он, возможно, ничего не знает.

Чудовищная надежда, что он, возможно, окажется знающим.

— Как только я встану на ноги, — сказал он собаке, слегка встряхнув ее, — давай найдем этого твоего неблагодарного старого хозяина, а?

Арроу широко зевнул, обдав Инглиса теплым собачьим дыханием, совершенно лишенным очарования, и перекатился, как валик, под бок Инглиса.

@темы: канон, ну что ты делаешь со мной..., розеттский камень

---

Вторая часть марлезонского балета, т.е. выставки передвижников.

Маковский «Араб в чалме», 1882.


Репин «Запорожцы», 1880-е. Один из эскизов, как я понимаю. Композиция уже сложилась, а типажи еще подбираются. На картине сидящий казак слева голый по пояс и с картами, а тут еще одетый. И писарь тут поплотнее, в окончательном варианте у него лицо потоньше, поизящней.


Репин «Портрет В.С.Сварога», 1915.


Мясоедов «Знахарка, собирающая травы», 1867.


Савицкий «Больная лошадь», 1895.


Никифоров «Портрет детей князя П.Н.Трубецкого», 1903.


Лемох «Где болтались?», 1897.


Виноградов «Играет», 1914.


Виноградов «Пряха», 1895.


Тишин «От дурного глаза», 1901.


Неврев «Исповедь», конец 1860-х-нач.1890-х.


Милорадович «Крестовый поп», 1890.


Лебедев «Иван Грозный просит игумена Кирилла благословить его в монахи», 1897. Рыжий мрачный тип на переднем плане это Малюта Скуратов, понятно. А отрок в белом кто?


Максимов «Игра детей в больших», 1874. Шрифт на табличках был очень мелкий и я с разгона прочитала "Игра детей в больных". А теперь думаю, что я была права, а в названии опечатка. Потому что смотрите, на картине девочки с короткими волосами. А с чего вдруг у деревенских девочек будут короткие волосы, косы же растят? А если они тяжело болели, то вполне понятно. И играют теперь в больницу.


Касаткин «За вязанием», 1895.


Лебедев «Приятели» 1895. Очень интересно, если присмотреться. У разноцветного мужика на одной ноге сапог, а на другой лапоть. И одежда красивая, но драная. А суровый мужик в сером в правой руке несет серебряный кувшин, ну или оловянный, ладно. Но все равно дорогой. А в левой руке у него связка с ключами. В общем, «дай братец денег отыграться, все верну, как бог свят!»


Журавлев «Кредитор описывает имущество вдовы», 1862. Достоевский, Крестовский и прочие петербургские тайны. Ужасно. Померший муж был, судя по всему, военным - вон каска на шкафчике стоит. По центру у нас, значит, сослуживец. Не совсем понятно, кто эта дама, что роется в сундуках и чемоданах, это как-то совсем нелюбезно.


Степанов «Утренний привет».

---

Процесс идёт! Надо бы как-то глыбже, но я пыталась слушать их подкаст - унесите пудинг, я вообще ни полслова не понимаю. Подруга О., оказывается, записалась на свои курсы аж до мая, "чтоб добить уже первый том (учебника)". Осталось понять, зачем ей всё-таки английский, но как она говорит "везде английский, надоело ничего не понимать". Тоже мотивация. Мне надо поторопиться с вычиткой и выкладкой перевода, а то начинает казаться, что он никуда не годится и в люди с ним нельзя, только для внутреннего употребления.

@темы: розеттский камень

---

Какая срань за окном, и какое счастье, что мне никуда не надо. А надо всё-таки довести до ума юбку. Я ее снова померяла, и выяснилось, что она сидит не так уж и погано. Ещё пять дней вынужденной диеты сказались, что ли? Но попутно выяснилось, что она ужасно кривая. Вот один бок


Дырка в поясе - это я бока расставляла. Вот второй бок



И упс, перед выше, спинка ниже, как они вообще совмещались-то? Теперь сижу думаю, какую часть пояса заменять. Хотела делать новый на спинку, там надо бы опустить на пару сантиметров, чтоб молния ровнее лежала, а теперь получается, что перед все равно отпарывать и выравнивать, так может, его заменить? Или заменить сразу оба и не циркаться.

@темы: продукты повседневного стресса, галерея перфекционистов

---

Провожали перед НГ гомельскую родню на вокзал, а там, оказывается, чудесные инсталляции и фотозона (и куча мелких магазинчиков, в которых наверняка найдется что-то интересное, но тогда не успела посмотреть).


Эти елочки полный восторг. Готова была сама, как ребенок, кататься на эскалаторе, чтоб на них любоваться.


Фотозона на втором этаже


Все бренчит и крутится.


Сюда прям очередь стояла. Я смотрю, сейчас мода на фотозону, сегодня в универмаге видела, но там тупая лавочка с пледом на фоне новогоднего баннера. За неимением лучшего сойдет, но с этой не сравнить.


Эта красота над входом и ее не очень видно. С. завел меня на галерею - чудесное место, прямо ботанический сад, аллея с фикусами - оттуда видно.


Кажется, по центру у нас белая полярная лисичка.


А это белый полярный фенек, судя по ушам.


В сувенирном ларьке прикольные зверюшки (за неприкольные цены).

---

Парад стремных снов продолжается. Поздравьте меня, я во сне на работу устроилась! С 10 до 6, перерыв на обед и недалеко от дома, можно на обед домой ходить. Секретаршей к некоему Карлу Владимировичу. Во сне чуть язык не сломала, вот и запомнила. Чем занимался мой работодатель понятия не имею, но помню, что у него был каллиграфический почерк - это в наше-то время. Ещё объясняла его жене про наши скидки в универмагах, что цена 45 рублей, но в определенные дни можно купить за 30. Она все удивлялась и понять не могла.

@темы: это был сон поэта Эмилио Эмили, объевшегося на ночь спагетти в томате

---

Нет, в принципе этот год был не так уж плох, просто конец немного подкачал. А так и в Москву удалось съездить (эгей, а фотки из Коломны-то и музея игрушек я ж так и не выложила!), и на Полесье была чудная поездка, и потом дорогая И. приезжала, летом было тепло и мы купались, что, прям сказать, нечасто бывает. Книжку перевела, вообще достижение. Настрой, конечно, общий все равно так себе, потому что год с потерями. Но может следующий будет получше, а? Вон циферки-то какие красивые - MMXXII.

@темы: продукты повседневного стресса, снято на пудреницу

---

Снилось вчера что-то феерическое. Какой-то мужик привел меня к себе домой и я страшно переживаю, что он имеет в виду, но кроме двуспальной кровати нахожу диван и успокаиваюсь. Еще нахожу на полке фото его покойной жены - стриженой блондинки, я на нее совсем не похожа, это тоже успокаивает. Мужик уходит вроде как к своей матери, но в том же жилье, недалеко, а я осваиваюсь. Смотрю книги в шкафу, а среди них мемуары про Тухачевского и Буденного на польском языке. Появляется бабка, вроде как бабушка того мужика, и говорит мне, что я ничего не знаю и книги эти не пойму. Я ей возражаю, что во-первых, я знаю, кто такие Тухачевский и Буденный, а во-вторых, умею читать по-польски. Тогда она ведет меня к себе в комнату, потому что там у нее есть еще книги на эту тему. Мы их смотрим, и тут возвращаются дети из школы, человек шесть, из них минимум трое - цыгане. Выразительные цыганские лица, глаза очень навыкате, я думаю, что у детей не в порядке щитовидка. Дети на меня слегка косятся, кидают книжки и тетрадки и уходят куда-то вглубь дома. Я тоже иду - где мужик-то делся? Натыкаюсь на печку, очень удивляюсь, а потом понимаю, что это просто большой частный дом, а не квартира, поэтому почему бы не быть печке?

Весь этот замечательный бред скорее всего мне приснился на фоне того, что я опять мощно траванулась. Ей-богу, это психосоматика! Еще когда к ЛОРу ходила, думала, ну ой, пропишут антибиотики, нельзя будет пить на НГ, как же так. Ок, никаких антибиотиков, но теперь я буду встречать НГ праздничным чаем с сухариками. Что организм от меня хочет, я не пойму. Я и так никуда не собиралась, убираться, ставить елку и делать оливье мне было страшно лень, но я бы прекрасно обошлась без таких спецэффектов, чтобы не делать все, что я и так собиралась не делать.

НД заехала в гости после работы, обменялись подарками - я ей пледик, она мне гирлянду-сетку на окно. Вот она светится и изображает мне праздничное настроение.

@темы: продукты повседневного стресса, это был сон поэта Эмилио Эмили, объевшегося на ночь спагетти в томате

---

Я разбила передвижников на две части, тут будут пейзажи и к ним примкнувшие.

Саврасов «Ранняя весна», 1880-1890-е.



Саврасов «Закат», 1862.



Боголюбов «Пожар в Кронштадте», 1875.



Саврасов «Зимняя дорога», 1870-е.



Клодт «На пашне», 1881.



Клодт «К вечеру», 1867.



Крамской «Дети в лесу», 1887.



Архипов «Обратный», 1896.



Похитонов «Зимний день. Жабовщизна. Белоруссия»,  1903. Эта картина мне страшно понравилась, и даже С. понравилась, хотя он обычно не жалует зимние пейзажи.



Кузнецов «Усадьба весной», 1893. А мне все кажется похоже на наш район, за исключением коров, конечно. Высота домиков, белье на веревках, весной тоже все цветет.



Светославский «Разлив Днепра».



Беггров «Петербург ночью» 1899. Даже, если допустить, что это белая ночь, все равно, что-то многовато народу на воде. Люди ночью спят обычно, белая там, не белая.



Остроухов «Перед дождем», 1895.



Коровин «Осень», 1880-е.



Васнецов «Весенняя тишь», 1890. Брат того Васнецова.



Волков «К ночи», 1901.



Киселев «Пейзаж с гусями», 1899.



Степанов «На пастбище», 1901.

@темы: снято на пудреницу, художественная среда

---

Сегодня в художественном музее аж целых четыре выставки, и еще пятая в другом музее, но до той руки не дошли. Зато побывали в новом корпусе, который открыли 17 декабря. Музей потихоньку расширяется и это правильно. На выставках куча картин знакомых, а еще больше из запасников, и все это лежит где-то там, в запасниках, а в залах места нету. Море детей, экскурсоводов не хватает, не успела оглянуться - муж уже прихватизировал группу школьников и ведет им экскурсию.

Сил что-то делать нету, поэтому вот пару картин, а остальное завтра запощу.

Неврев Н.В. "Предложение", конец 1880-начало 1890-х. Смотрите, натурально иллюстрация к "Жестокому романсу"! Этакий Карандышев немного в возрасте делает Ларисе предложение честь по чести, а она даже руку подальше от него убрала, а сама смотрит не просто в сторону, а на столик, где лежат письма и подарки от кого-то другого.



Еще было довольно много детских рисунков, но не просто, а копий музейных.

У нас в музее критского Принца-жреца нет, это ребенок из книжки копировал.



А Васнецовские "Три царевны", вполне узнаваемые, есть.



С. долго искал, откуда взялась черная птица, а дети все видят - вон, орел, на спинке трона.



Правая невеста, если присмотреться - еще неизвестно, кто в этом браке будет несчастен.



Тут у меня глюкнул телефон, оригинал не настолько зеленый, но я хочу поставить это фото для сравнения. Ну получилось же!

@темы: художественная среда

---

Вычитано, как же! Косяк на косяке Ладно, что могла, поправила. Говорила мне НД - отложи текст на две недели, а потом пройдись свежим глазом. Нет, мне же свербит выложить! Дорога ложка к обеду, и все такое, пока запал не пропал.

Цикл, оказывается, называется иначе, теперь это Мир пяти богов, подцикл Пенрик и Дездемона.

Название: Пенрик и Шаман
Канон: Мир пяти богов
Автор: Лоис Макмастер Буджолд
Категория: джен
Жанр: фентези
Рейтинг: детский
Размер: 14 глав, черт знает, сколько в словах, не считала
Предупреждение: "мойпервыйперевод", беты не было, курсив и болд авторские
Примечание: читать вебстеровский словарь с помощью гугл-переводчика то еще извращение
Благодарности: Л.М.Буджолд за текст, Stella Lontana за пинок, Яндекс-переводчику и словарю Мультитран за неоценимую помощь.

III.
К облегчению Освила, принцесса-архижрица отнеслась к его рассказу достаточно серьезно, чтобы одолжить ему как своего придворного волшебника, так и небольшую группу ее дворцовой стражи, местных солдат Ордена Дочери, призванных защищать собственность Храма и паломников. К его разочарованию, отряд мог быть готов отправиться не раньше утра.

Он использовал время, как мог, обыскивая нижний город за рекой Линнет, где останавливались торговцы и караваны, и где располагались обслуживающие путешественников гостиницы, таверны, кузницы, шорные мастерские, конюшни и другие заведения того же рода. Доки и причалы, обслуживающие движение по озеру, становились тише с наступлением сезона, хотя озеро еще не замерзло. Но ни в одном месте он не смог найти ни одного достоверного сообщения об одиноком путешественнике, подходящем под описание объекта своего поиска.

Медлительное зимнее солнце поднималось серым и золотым, когда они миновали городские ворота и, наконец, выехали на главную дорогу на север, огибая западную окраину озера. Снег прекратился, оставаясь на полузамороженных колеях грязно-белой кашей в палец глубиной. Когда город остался позади, а озеро в длинной долине расширилось, Освил с сомнением посмотрел на дальний берег, темный на фоне рассвета. Все фермерские тропы и густой кустарник поднимаются на высоту с той стороны, как ему сказали, — маршрут, который вряд ли выберет беглец в спешке. Но как насчет беглеца, желающего спрятаться? Несмотря на то, что это царство казалось маленьким на карте, на земле оно казалось гораздо более просторным.

Нет, надо смотреть логически: сначала наиболее вероятные возможности, а затем менее вероятные. Он смотрел между покачивающимися ушами своей лошади и старался не чувствовать себя таким уставшим.

Повернувшись в седле, он проверил свой отряд: сержант и четыре солдата, все выглядят достаточно крепкими, укутанными от холода. Затем взглянул на своего нового колдуна. По крайней мере, этот держался в седле лучше, чем предыдущий. Тот, горожанин, хотя и был гораздо опытнее, но также был гораздо старше и толще. Этот Пенрик выглядел худым юношей, с прекрасными светлыми волосами, заплетенными в косу на затылке, и синими глазами, чье веселье в этот час Освил находил скорее раздражающим, чем очаровательным. Трудно было поверить, что он имел ранг ученого жреца. Или силы храмового волшебника.

В довершение всего, принцесса-архижрица снабдила их предприятие деньгами, чему он был весьма рад, но разделила кошелек между сержантом и волшебником, что радости не доставляло. Разумеется, они были ее доверенными людьми, но именно такой раскол во власти был главным источником раздражающих задержек в его поездке из Истхома. Однако храмовые конюшни со сменными лошадьми были чистым благословением, и он мысленно сочинил благодарственную молитву Дочери Весны за Ее милосердие, явленное, как бы то ни было, через Ее язвительную служанку принцессу. Верховные жрецы редко встречались Освилу, принцессы — никогда; и то, и другое вместе в одном человеке, который пугающе напоминал Освилу его самую впечатляющую тетку, было устрашающим. Хотя волшебник держался совершенно непринужденно в ее обществе, как если бы она действительно была его теткой.

Примерно через десять миль внимание Освила привлек красивый замок, построенный на островке немного в стороне от берега озера. Когда кавалькада приблизилась к нему, просвещенный Пенрик отвел лошадь в сторону и выехал на насыпь. Подъемный мост обвалился, его бревна почернели. Внутри было сумрачно, пустынно и уныло.

Пенрик задумчиво смотрел, затем пробормотал «ага» и повернул лошадь назад.

— Что это за место? Что здесь случилось? — спросил Освил, оглядываясь через плечо, когда последовал за ним.

— Это замок Мартенден. Семья кин Мартенден пользовалась некоторым влиянием в этой местности, хорошо это или плохо, но четыре года назад прошлой весной крепость была уничтожена огнем. Ее владельцу было предъявлено обвинение в, э-э, покушении на убийство, но он пробился сквозь городскую стражу и бежал на север через горы с остатками своих людей. О нем сообщили, что он собрал роту наемников в Карпагамо, и, к счастью, вместо того, чтобы снова создавать проблемы здесь, он взял их на войну на Ибранском полуострове, где он вполне может надеяться восстановить свое состояние.

Постоянные войны против рокнарских еретиков-кватернианцев в тех дальних королевствах привлекали заметное множество безземельных людей, как благородных, так и простолюдинов. Освил понимающе кивнул.

— Но почему его не отремонтировали, чтобы город мог использовать его охраны дороги?

— Замок оказался связан судебным процессом. Лорду кин Мартендену удалось одновременно привлечь к себе внимание городского совета за его преступление и отлучение Храма за, э-э, определенное святотатство, так что на имущество претендуют оба. С тех пор суды Мартенсбриджа работают как арена борьбы. Горожане делают ставки на результаты последних апелляций.

Освил задумался над этой историей, поджав губы.

— Но он действительно был виновен в предъявленном обвинении? Потому что ... интересы могут иметь странное влияние на такие споры, — он задумчиво нахмурился.

— О, — легко сказал Пенрик, — я уверен, что он был виновен. Были свидетельства очевидцев. И признания.

Затем волшебник привлек его внимание к деревушке на противоположной стороне дороги, ее убогой гостинице и пивной — как к источнику горячего сидра и информации. В то время как отряд предпочел первое, Освил стремился к последнему. Да, кабатчик предполагал, что неделю назад здесь мог пройти такой молодой человек. Многие путешественники отдохнули здесь, хотя немногие задержались, вместо этого направляясь в более крупные города, расположенные на том или другом конце озера. Не в первый раз Освил пожелал, чтобы Инглис кин Волфклифф был бы так любезен и предусмотрителен, чтобы родиться с большим темно-красным родимым пятном на лице или шестью пальцами на левой руке, быть великаном или карликом, хромать или заикаться, или запоминаться хоть чем-нибудь.

— Как вы думаете, вы сможете опознать проклятого человека, если мы когда-нибудь подойдем к нему? — раздраженный Освил спросил Пенрика, когда они снова сели на коней и направились на север.

На мгновение юноша задумался.

— О, да. Если он опытный шаман, Дездемона не ошибется.

— И кто такая, — продолжал Освил, не менее раздраженно, — эта Дездемона, будь она неладна, о которой вы все время говорите? Жена? Сестра? Возлюбленная? В любом случае, ее нет с нами.

Пенрик — просвещенный Пенрик, помоги им всем боги! — моргнул.

— Ой! Извините. Я не знал, что вас не представили. Дездемона — мой демон, — он весело улыбнулся Освилу.

— Вы дали своему демону имя?!

— На самом деле это было необходимо. Чтобы не путаться. Она довольно сложное существо.

В теологии Освила демоны были вовсе не личностями, а стихийными силами… неестественной природы. От богов или, по крайней мере, от одного бога, но не по этой причине святым.

— Я думал, что демоны — это первичный хаос. Не способный быть никем.

— Все они так начинают, это правда. Сначала ничего. Скорее как новорожденный младенец. Но они учатся, как младенцы. Или, возможно, копируют. Они учатся у людей и мира вокруг них, и они несут большую часть этого обучения вместе с собой, когда последовательно переходят от одного хозяина к другому. Все в них, что можно было бы назвать добром или злом, в конечном итоге исходит от их людей-носителей.

— Я думал, что они по своей сути разрушительны и потому опасны, — Освил нахмурился на эту новую точку зрения.

— Ну, это так, но разрушение не обязательно должно быть злом по своей сути. Зависит от того, насколько грамотно это используется. Когда Дездемона находилась во владении посвященной Гельвии, которая была врачом, она разрушала камни мочевого пузыря — очень болезненное состояние, как мне сказали, — и бородавки, а иногда даже опухоли. — После некоторой заминки он добавил: — И червей, которые истощали свои жертвы. Хотя глистогонное средство из аптеки тоже могло справиться с этой задачей.

Если колдуны были редкостью, то врачи-колдуны были еще реже.

— Я никогда не встречал такого практикующего.

— Я так понимаю, что в Ордене Матери они держатся обособленно, чтобы мочь посвятить себя особым задачам. — После минутного раздумья он добавил: — Демоны тоже учатся своему полу. В течение долгого времени Дездемоной были одержимы примерно десять женщин, плюс кобыла и львица, так что к настоящему времени она стала вполне женственной. Она исключительно старый демон. Грубо говорить о возрасте женщины, Пенрик! — Его рука подлетела к губам. — Эээ, извините. Это была Дес.

— Он… говорит? Вашим ртом? И все же он вас не захватил?

— Она, пожалуйста. И да, и нет... Эти десять женщин могут быть довольно болтливыми. Так что, если я скажу что-нибудь странное… это не всегда буду я. Полагаю, я должен вас об этом предупредить.

Внезапное изменение поведения и речи должно было быть одним из способов, которым наблюдатель, не являющийся храмовым сенситивом, мог определить, захватил ли демон контроль над телом своего носителя. Но если демон все время просачивался наружу, то как можно было распознать, возникла ли уже чрезвычайная ситуация? Освил направил свою лошадь чуть подальше от лошади волшебника.

— Однажды в семинарии я сел с пером и бумагой и попытался определить ее точный возраст, просматривая всех ее носителей одного за другим, — продолжил Пенрик. — Связывая их с каким-то датированным правлением или публичным событием, когда это было возможно.

— Как вам удается удерживать их всех? — спросил Освил, против воли очарованный.

Пенрик позволил поводьям упасть на шею своей тяжело ступающей лошади, поднял обе руки и пошевелил пальцами, как будто был рад, обнаружив их на месте.

— Десять дам, десять пальцев. Очень удобно.

— А, — выдавил Освил.

— Храм планировал наделить своим выдающимся демоном другого врача, когда Гельвия умерла, но вместо этого он перешел к старшей служительнице по имени Руччия, которая была из Мартенсбриджа. А, понятно, — Пенрик рассеянно моргнул, — Гельвия в то время посещала Мартенсбридж. Я размышлял об этом. Как бы то ни было, Орден Бастарда в Мартенсбридже не замедлил обратить на это внимание. Они сразу же забрали Руччию себе и поспешно обучили ее. В свою очередь просвещенная Ручия в течение следующих сорока лет оказывала разнообразное служение Ордену и Храму. Она определенно, похоже, путешествовала по своим обязанностям. Когда около четырех лет назад у нее случился смертельный сердечный приступ, я наткнулся на нее на обочине дороги недалеко от Гринвелл-Тауна, и таким образом… вот мы все.

— Сколько вам было лет?

— Девятнадцать.

Теперь ему всего двадцать три. Он все еще выглядел на девятнадцать. Ладно, двадцать. В лучшем случае.

— Вы были необычайно одаренным ребенком, которому нравилось учиться?

— Вовсе нет. Я любил читать, но в Гринвелле было не так много книг.

— И все же вы прошли обучение на жреца всего за четыре года? — Обычно требовалось шесть.

— Три. Прошлой весной я вернулся сюда на службу к принцессе-архижрице. Вы должны понять, что я — мы — уже четыре раза проходили обучение на жреца. В некотором смысле. И дважды на врача. Так что это было скорее освежение знаний. Я пытался уговорить преподавателей семинарии присвоить мне пятикратное звание на этом основании, но они сопротивлялись моим уговорам, как это ни печально.

— Я полагаю ... это было так, потому что вы уже носили в себе наставника? — Что почему-то казалось жульничеством.

— Большей частью, — поморщился Пенрик. — Хотя Дездемона подумала, что было просто весело никогда не помогать мне во время устных экзаменов. Для тебя это было бы плохо, Пенрик. — Его брови приподнялись, а рот опустился. — Ха-ха.

Это было вмешательство демона? Интонация и акцент звучали чуть иначе по сравнению с обычным тоном удивительно жизнерадостного молодого человека.

— Это была Руччия, — представил Пенрик, подтверждая предположение Освила. — Дездемона много говорит ее голосом. Не знаю, потому ли это, что она последняя и свежее, эээ, запечатление, или держала демона дольше всех, или просто у нее был самый сильный темперамент. Время может иметь какое-то отношение к этому. Первых трех женщин почти невозможно отличить друг от друга, и я не думаю, что это только потому, что они говорили на цедонийском языке. Они могут таять со временем. — Он смотрел на озеро, серо-оловянно-серое и уныло колышущееся на холодном ветру, дующем с далеких горных вершин, окутанных облаками. — В целом, я подсчитал, что моему демону чуть больше двухсот лет. Я заметил, — добавил он, — что по мере продолжения этой истории поколения демонов становятся длиннее. Я нахожу это воодушевляющим. Иногда я задаюсь вопросом, как будет выглядеть мой… образ для следующего человека, который унаследует Дездемону.

— Кажется, у вас в голове очень, м-м-м, тесно, — наконец произнес Освил в последовавшем за этим довольно мрачном молчании.

— Очень, — сказал Пенрик. Он просиял: — Но, по крайней мере, у меня никогда не бывает недостатка в интересных историях.

— Я... подождите. Итак, еще раз, кто из них Дездемона? — Освил смутно припомнил вопрос, с которого он начал этот допрос. Его пальцы были крепко сжаты на поводьях.

— Это мое имя для всех их вместе взятых. Как городской совет из десяти старших сестер, издающих один указ. Это также избавляет меня от необходимости повторять несколько имен каждый раз, когда я хочу обратиться к ней, как когда мой отец кричал на детей.

— Я... понимаю. — Брови Освила опустились. — Волшебник, с которым я ехал из Истхома, никогда не говорил мне ничего подобного. — На самом деле этот угрюмый парень вообще мало говорил.

— Возможно, его демон был моложе и менее развит. Возможно, у него не очень теплые отношения с ним, если его прежние носители не были счастливыми людьми. — Губы Пенрика дрогнули, и его голос предательски дрогнул. — Возможно, вы никогда не спрашивали... дознаватель.

Освил ссутулил плечи и пустил лошадь рысью. Они не могли добраться до следующего города достаточно быстро. И я ставлю не только свою миссию, но, может быть, и свою жизнь на этого сумасброда? Отец Зимы, в это Твое время года, помоги мне!

@темы: канон, ну что ты делаешь со мной..., розеттский камень

---

Хорошие новости - это не тонзиллит. Это чертово комбо из вазомоторного ринита, искривления носовой перегородки, зимы, сухого воздуха и последствий ковида. Хватило бы и чего-то одного, спасибо большое. А еще я сегодня попыталась догнать автобус - уехал, зараза, не удалось, - и не сдохла. Отдыхивалась ровно до следующего автобуса, но вообще сам факт, что смогла пробежать эти несчастные сто метров! Я вообще начинаю думать, что это по большей части психосоматика, осложненная всем написанным выше, потому что тут играем, тут не играем, а тут рыбу заворачивали. Типа отвалите от меня, я бедная и несчастная, поэтому не могу делать уборку и ставить елку.
Черт с ней, с елкой, но срач в гостиной достал уже.

@темы: продукты повседневного стресса